Беркут (Щегол-3)

— Большой дом задолбаешься прогревать. А в этом станет тепло от силы через час. В общем, я сейчас быстренько переоденусь и растоплю печку, а вы застелите кровати нашим бельем и накройте на стол.

Увы, этого дела не хватило — к моменту, когда в спальнях стало уютно, а на столе возникли пищевые контейнера с завтраком, Уфимцева продолжала изображать грозовую тучу. И я, оглядев подступы к нашему дому прозрением, переключил ее внимание с мелкой проблемы на «глобальную»:

— Девчат, а вы поняли, какую информацию «закрывают» наши подписки о неразглашении?

Света непонимающе сдвинула брови к переносице, а Оля утвердительно кивнула:

— Да, конечно: монополию государства на использование дизельных двигателей на наземном транспорте.

— А ведь так оно и есть! — воскликнула Уфимцева. — Дизельные катера имеются во всех более-менее влиятельных дворянских родах, а броневиков типа того, на котором нас сюда привезли, кажется, нет.

— Тебе не кажется… — усмехнулся я и подкинул еще немного информации для раздумий: — Кстати, на мой взгляд, это логично: продавайся такая техника свободно, всю живность в примыкающей к Империи части Пятна уничтожили бы лет сто тому назад, соответственно, армейцы и мы, добытчики, дохли бы, как мухи, сталкиваясь со зверьем второго и первого ранга. И еще: мы с Олей до сильных морозов мотались в рейды по одной и той же схеме — оплачивали доставку скоростным катером до озера Мрачное, а там уходили в лес на своих двоих. Так вот, во время обсуждения координат последней точки высадки владелец катера походя сообщил, что к юго-западной оконечности озера не пойдет ни за какие деньги. Ибо оно уходит в Пятно настолько далеко, что «умирают» даже дизели. И если это действительно так, то получается, что дизель в комплекте с огнестрелом — ни разу не панацея…

Глава 15

31 января 2513 по ЕГК.

…Последний день января порадовал нас сразу несколькими приятными сюрпризами. Первый случился во время утренней пробежки по окрестностям тренировочной заимки — Оля, как обычно, замыкавшая нашу колонну, пошла. В смысле, не провалилась сквозь наст, как обычно, удержала свой вес связкой наледь — ступень! Само собой, орать об этом на весь лес или сообщать мне даже не подумала — сняла одно из воздействий, чтобы оставить наблюдателям из постоянного состава «правильный» след, и продолжила двигаться в чуть-чуть усложненном режиме, то есть, сначала зависая на собственноручно созданной опоре, а потом проламывая ее к чертовой матери. И пусть этот успех был, по сути, половинчатым из-за того, что «опора» держала только «чистый» вес, а его же, но с рюкзаком бы точно не потянуло, настроение у моей благоверной взлетело в заоблачную высь.

Минут через двадцать-двадцать пять «накрыло» меня — очередной раз шарахнув неслабо раскачавшимся окоченением в ветку, попавшуюся на пути, проморозив ее насквозь и пробежав в метре от фокуса воздействия, я вдруг почувствовал озноб… прямо через раскочегаренный жар. И, прозрев, всего с семнадцатой попытки трансформировал точечный навык в площадной. Да, он накрывал область размером с футбольный мяч и жрал Силу, как не в себя, зато морозил настолько жестко, что название новому умению — арктический холод — придумалось само собой. На кураже я продолжил эксперименты и придумал еще одну жуткую хрень: подвесил метрах в пятнадцати сферу из тумана, вбил в ее центр арктический холод и одурел: мгновенно кристаллизовавшаяся влага превратилась в ажурную сферическую «снежинку», состоящую из острейших ледяных игл!!!

Мгновенно включившаяся фантазия помогла представить последствия удара такой дрянью по человеку, еще не попавшему под сферу умиротворения, то есть, с полными легкими влажного воздуха, и ужаснула. Тем не менее, отрабатывать новую связку я, конечно же, не перестал. Правда, заметал следы, всаживая в каждый подобный шар льда по ледяному лезвию, но это требование паранойи было разумным.

Третьим сюрпризом стал результат еще одного безумного эксперимента — попытки сформировать шар льда поменьше прямо под настом, а затем усилить последний наледью: такая конструкция запросто удержала мой вес. Несмотря на то, что я не шел, а ломился в сторону заимки, как лось во время гона!

А после того, как мы ворвались в наш домик, скинули жар, разулись и начали раздеваться, порадовала и Уфимцева: заявила, что, наконец, научилась восполнять резерв на ходу и большую часть времени пробежки «жила» в этом умении.

Я назвал ее редкой умницей и отправил девушек в санузел. Помогать друг другу мыться еле теплой водой из здоровенного бака. А сам побегал еще немного. К общей поленнице и обратно. Потом раскочегарил печь, а минут через двадцать-двадцать пять, услышав тихий скрип открывающейся двери, изумленно уставился на чем-то расстроенную Свету, ввалившуюся в гостиную в одном банном полотенце.