Берегини

Пока ждали лодьи с торгов, Асбьерн и его люди были заняты делом – перестилали прогоревшую крышу у кузницы. И вечерами ярл все рассказывал жене, какие удивительные вещи делает местный кузнец из меди, бронзы и серебра. Звал ее поглядеть на кольца, застежки, подвески и браслеты – может, понравится что-нибудь? Объяснял, как в умелых руках из куска железа рождается острый боевой нож или наконечник для стрелы. А потом как-то спросил:

– Скажи, чаечка, не хочешь ли ты по весне увидеть родные края?

Фрейдис отложила в сторону шитье, удивленно поглядела на мужа. Асбьерн не стал ее дольше томить:

– Надумал я плыть в Гледеборг, как только вскроется лед. К братьям твоим. Прежде всего, чтобы заплатить им свадебный выкуп – без него тебя здесь не станут считать законной женой. И если все пойдет хорошо, хочу попросить у них воинов для похода на Мьолль. А взамен дам князю слово по первому зову прийти на помощь, если понадобится.

– А что вождь? – заволновалась Фрейдис. – Позволит ли?

– Родственники мои, – усмехнулся Асбьерн, – мне и решать. Ты лучше расскажи побольше о братьях своих. Любопытно мне, какие они.

– Братьев у меня трое, – задумчиво глядя на огонь светца, проговорила Фрейдис. – Старший Мстислав, средний Радим и молодший Ратибор. Все трое женатые, уже отцы. У каждого в Радонце своя дружина, но домом живут общим, как еще при батюшке было. Он очень боялся сыновней вражды, потому настрого запретил им по своим дворам разъезжаться. С самого детства учил, что только вместе они – сила, а порознь слабы, и держаться велел друг за друга. Братья погодки, оттого хорошо между собою ладят, а если когда и ссорятся, то долго обиды не держат. Суровые мужи, – она тихонько рассмеялась, – а мне помнятся еще мальчишками. Еще там осталась подружка моя, невестушка – Радимова жена Надёжа. Это она меня всем женским премудростям научила.

– Семья у тебя большая, крепкая, – выслушав ее, сказал Асбьерн. – Славному княжескому роду особый почет, вот я и подумал, что было бы хорошо заранее позаботиться о подарках. Ты только подскажи, что братьям твоим по душе придется, а мы со здешними умельцами уж постараемся… как это у вас говорят?..

– Не ударить в грязь лицом, – улыбнулась Фрейдис. Поразмыслив немного, она сказала:

– Старший брат, княже Мстислав, любит красивые чаши для вина. Прикажи кузнецу выковать из серебра чашу на высокой ножке, украсить ее резьбой или мелкой зернью – добрый будет подарок. Жене его, Любаве, жемчужные ожерелья всегда нравились. У нее и кика не бисером, жемчугом расшита… Средний, Радим – охотник каких поискать, но у нас не любят, когда чужеземцы дарят оружие: недобрый знак. А вот богатую уздечку или расписной колчан для стрел – это можно. Жена его, подружка моя, особо не балованная, красивым серьгам или подвеске серебряной рада будет. А Ратибор женился совсем недавно, жену его я плохо знаю – из другого города она. Сам же молодший, сколько ни упомню, всегда с собаками возился. Подари ему пару здешних щенков, кобелька с сучкой, чтоб плодились – и он братом родным тебя назовет.

– Разумница ты моя, – Асбьерн обнял жену, поцеловал ее в висок. – Так и сделаю.

Эйвинд конунг все дни напролет проводил в корабельном сарае, бывало что там же и ел, и пил. С раннего утра до позднего вечера стучали под деревянной крышей топоры и молотки, скрипели коловороты, трещали раскалываемые клиньями доски. Молодой Торгест освоился, начал покрикивать на не особенно ловких подмастерьев. Хотя случалось, что и подмастерья указывали ему, говорили, как лучше. И тогда спорили до хрипоты, а потом садились все вместе, чертили щепками на земляном полу, смотрели так и эдак, прикидывали… и, придя, наконец, к согласию, продолжали строить. Вождь никого особенно не торопил, но все понимали, что скоро придут холода, и в сарае станет немногим теплее, чем снаружи, и пальцы будут плохо гнуться на морозе, и свежие доски покроются коркой льда, а железные заклепки начнут прилипать к ладоням. Потому, хоть и не спешили, но старались не тратить время на отдых, пока светло. А осенью света с каждым днем становилось все меньше, солнце садилось рано, наступала пора длинных и темных ночей. Бывало, что работа держала допоздна, и тогда вдоль стен ставили мальчишек с горящими факелами, которым было велено зорко следить, чтобы даже крошечной искры не упало на усыпанный стружкой пол.

Нечастыми стали встречи Эйвинда и Йорунн. Если нужно было отнести ужин мастерам, сразу вызывалось немало желающих, и девушки, чтобы не ссориться, ходили по двое и в свой черед. Йорунн такая удача выпала всего раз или два, да и то вождя она видела мельком, даже словом перемолвиться не сумела. Чаще им удавалось встретиться поздним вечером на берегу моря, пока не зарядили холодные дожди, а потом только и оставалось молить Великую Мать, чтобы разогнала тучи и подарила ясный вечер и небо, усыпанное звездами.

И под этими звездами Йорунн брала Эйвинда за руку, прижималась щекой к натруженной ладони и тихонько просила: