Берегини

Первое время после прибытия они ночевали на корабле, потом для ярла приготовили отдельные покои в доме прежнего конунга, самые лучшие, когда-то принадлежавшие его единственному сыну Дунгвату. И поставили там новую широкую кровать, сделанную из свежих досок, скамьи и большой сундук для одежды. И светильники – чтобы жена вождя могла вечерами сидеть за шитьем.

Новая жизнь начиналась на новом месте. И все надеялись, что она будет лучше прежней.

Долгождане понравился Вийдфиорд с его густыми зелеными лесами, покрывавшими склоны холодных гор. Здесь было тихо и спокойно, и звезды, глядевшие ночью с неба, не казались такими колючими и безжизненными, как на острове Хьяр. И камней здесь было меньше, чем песка, а зеленой травы на пастбищах хватало, чтобы прокормить не только коз, но и коров. В Рикхейме держали даже нескольких лошадей для дальних поездок. Но больше всего удивляли ее огромные серо-белые лайки, каждое утро встречавшие Асбьерна радостным поскуливанием и следовавшие за ним повсюду, куда бы он ни вздумал пойти. К другим собачья стая так не ластилась, хотя порой Долгождана чувствовала на себе пристальный взгляд вожака – словно тот присматривал за ней, чтобы никто не обидел, не причинил вреда.

А леса здесь были богаты не только дичью. Росли под высокими соснами боровики, возле елей поднимались заросли голубики, возле речушек и ручьев собирали сладкую морошку, а на поросших мхом склонах – алую бруснику. Долгождана успела найти тут лапчатку, брюшницу, горькую полынь и другие целебные травы, и все вспоминала подругу – скорее бы пришли корабли, а с ними Йорунн и все остальные, без кого она успела соскучиться. Асбьерн тоже каждый вечер считал, сколько дней Эйвинд конунг пробудет в пути, и вставал ни свет ни заря, чтобы успеть приготовить для вновь прибывших жилье и заново отстроить развалившийся корабельный сарай.

Только ночью наедине они забывали обо всем. А ночи здесь были короткие – или, может, им просто казалось…

Корабли Эйвинда пришли на день позже, чем их ожидали.

Жители Рикхейма встречали гостей шумно и радостно. Молодые девчонки нарядились словно на праздник и все прихорашивались, поправляя на шее бусы и узорные застежки на груди. А ярл и его воины сразу заметили свежие зазубрины на борту драккара, вмятины и царапины на крепкой сосновой мачте, и поняли, отчего корабли плыли не слишком быстро. Только надеялись, что в пути никого не пришлось хоронить.

– Досталось им, – проговорил Ивар Словенин, высматривая на палубе кнарра жену и приемных дочерей. – Но видно, что жизнь без походов не сделала Эйвинда слабым. И это хорошо.

Один за другим корабли ткнулись носом в песок, и когда сбросили сходни, воины конунга стали не торопясь спускаться на берег. Вождь сошел в числе первых и, заметив Асбьерна, направился к нему.

– Вот мы и прибыли, брат, – негромко сказал он. Ярл молча обнял его, хлопнул по плечу, а потом спросил:

– Кому это морские пути показались слишком узкими?

Эйвинд стал рассказывать о встрече со свеями. Говорил он непривычно сухо, неохотно, и Асбьерн даже подумал, что побратим потерял в сражении кого-то из близких или друзей, может быть, даже Халльдора… Нет, молодой воин, живой и невредимый, спускался по сходням. Тогда кто же погиб? Сигурд? Лодин?

Стоявшая рядом Фрейдис испуганно ахнула, увидев, как Йорунн и Хельга под руки сводят на берег ослабевшего, бледного Сакси с перевязанной шеей. Не все раненые могли идти сами, некоторых люди Асбьерна переносили сидящими на щитах.

– Двое погибли в бою, – сказал Эйвинд. – Еще один умер от ран на другой день. Все они были хорошими воинами, и души их нынче пируют в небесных чертогах.

Последними с кнарра сошли Гудрун с маленькой дочерью на руках и Лодин.

– А где старый Хравн? – спросил конунга Асбьерн.

– Он ушел в Обитель богов еще до отплытия, – ответил ему побратим. – Теперь Предводитель асов в Вингольве слушает его мудрые речи.

Долгождана первой подбежала обниматься, и Йорунн обняла подругу в ответ, по привычке уткнулась ей в плечо, тяжело вздохнула. Поплакать бы сейчас, пожаловаться на судьбу – глядишь, полегчало бы. Но нельзя. Нечего других печалить, всякими глупостями тревожить.

– Что с тобой, Любомирушка? – шепотом спросила Фрейдис. – Отчего на тебе лица нет?

– Устала я, – тихо ответила Йорунн. – Одна побыть хочу.

Долгождана отстранилась, пытливо заглянула ей в лицо.

– Это ты из-за Сакси, да?

Только сейчас она заметила, что глаза у Йорунн припухшие и безрадостные. И плечи поникшие.

– Ну, вот что, – решительно, уже по-хозяйски сказала Фрейдис, – там баня натоплена, свежие веники заготовлены. Вода все горести смоет, а захочешь поделиться – найдется кому выслушать и совет дать.

И увела подругу за собой.

Асбьерн, слышавший их разговор, посмотрел им вслед и еле приметно нахмурился.