Берегини

– Я сделал это, отец, – почти беззвучно произнес он. Мертвым не нужно громких речей, они лучше слышат те слова, что идут из самого сердца. – Я сдержал данную тебе клятву, и стою на земле, которая снова принадлежит нам. И при всех обещаю, что больше никому и никогда не позволю ее у себя отнять. Клянусь, что дом, который выстроил прадед Ульв, в котором родился ты, я и мои братья, будет домом для твоих внуков и правнуков. Я отстрою здесь все, что было разрушено и верну людям спокойную жизнь, такую, какой она была при тебе…

Он не заметил, что голос его становится громче и громче, и что рядом собираются его хёвдинги, его воины и остальные вожди – одни слушают, опустив головы, другие шепотом дают похожие обеты.

Асбьерн стащил помятую броню и крепко обнял побратима, а потом обернулся к подбежавшему воину, взял из его рук сверток и накинул алый плащ победы на плечи Эйвинда. Ярким золотом вспыхнули узоры, вышитые рукой Йорунн… Асбьерн поднял к небу потемневший от вражеской крови меч, и из груди его вырвался торжествующий крик, который подхватили все воины. Истинный конунг вернулся на Мьолль!

Эйвинд оглядел своих людей и вдруг встревожился:

– Кто из вас видел Сакси? – спросил он. – Найдите ведуна!

Несколько воинов бросились искать по округе. И вскоре нашли, проводили к вождю. Сакси шел, слегка прихрамывая; шлема на нем уже не было, меч тоже исчез, железные пластины доспеха на плече были разбиты и ворот рубахи окрасился алым. Но он, казалось, не замечал этого. Молодой ведун нес на руках белокурую девочку лет пяти, бережно прижимал ее к себе. Сакси подошел к Эйвинду, поставил малышку на землю и сказал с улыбкой:

– Вот и моя Сигрун.

Воины, ничего о нем не знавшие, долго не могли понять, отчего так веселится Эйвинд конунг, самое малое время назад произносивший суровую клятву.

– Ты с женитьбой-то не спеши, – сказал вождь, отсмеявшись. – Позволь своей суженой в куклы наиграться.

А Сакси ничуть не обиделся. Тоже рассмеялся и хлопнул Эйвинда по плечу здоровой рукой. Синеглазая Сигрун пугливо схоронилась за спиной молодого ведуна. Теперь у нее есть заступник, сильный, смелый, сумевший найти ее в кромешном дыму и вынести из горящего дома. Вот он какой, даже грозного вождя не боится!

Люди стали потихоньку выходить из своих укрывищ, и вскоре во дворе уже собралась толпа. Все смотрели на Эйвинда, на седобородого Сигурда, и удивленно перешептывались, не понимая, как получилось, что эти двое восстали из мертвых… Не пришла только одна женщина, и Сигурд хёвдинг знал, почему. Да и ему самому все эти взгляды были в тягость. Он повернулся к Эйвинду и сказал:

– Вернусь на корабль. Нужно приготовить драккар к отплытию в Рикхейм.

Эйвинд не стал его удерживать. Все, что нужно знать людям, он расскажет сегодня сам. И щедро вознаградит Арне Аудссона, который помог им выиграть битву, открыв ворота.

Рыбака Арне принесли на носилках его сыновья. Если бы на нем была крепкая броня, возможно, лезвие топора соскользнуло бы или вошло не так глубоко, и он остался бы жив. Старший из братьев, Эгиль, хмуро сказал:

– Отец приказал нам остаться в доме, и мы его послушали, а зря! Чем мы хуже тех рабов, которых он взял с собой? Они даже не смогли его защитить.

– Он знал, что мы идем на верную смерть, от которой хотел уберечь вас, неразумных, – послышался откуда-то сзади знакомый голос. Асбьерн медленно обернулся, уверенный, что сходство ему померещилось. Эйвинд конунг смотрел на двух идущих к ним рослых темноволосых мужчин и не мог поверить своим глазам…

Когда-то давно они называли своим господином хьяльтландского эрла Рейберта, а потом принесли клятву верности молодому Артэйру, с которым крепко сдружились. Их звали тогда Бирк и Стин Фарланы. Когда же Артэйр стал побратимом северянина Эйвинда Торлейвссона и собрался уйти с ним на остров Хьяр, они, не колеблясь, последовали за ним. На севере их стали звать Бёрк и Стейн; там же они прослыли могучими воинами и отчаянными храбрецами. И не менее храбрым считался третий, самый младший из братьев, которого сейчас не было с ними.

– А где же Рауд? – спросил Асбьерн, едва разжав дружеские объятия. Бёрк и Стейн обменялись взглядами, и старший из братьев ответил:

– Его мы похоронили там, у словен… на берегу, под высоким деревом, когда на рассвете пришли в себя. Кроме нас двоих не выжил никто; и я какое-то время думал, что Стейн тоже умрет от ран. Я нашел лодку, хотел догнать драккар, но заплутал в чужом море и в конце концов попал на торговый корабль, который вез рабов в Бирку. Нас не выбросили за борт только потому, что мы, даже раненые, голодные и ослабевшие, показались купцу хорошим товаром… Дальше рассказ будет скучным, Эйдерссон. Вряд ли ты захочешь его слушать.