Берег Живых. Выбор богов. Книга первая

Весь следующий день Кахэрка была абсолютно спокойна и безмятежна, готовясь к ритуалам. Хархаф помогал ей, чем мог, и старался черпать спокойствие в её безмятежности. Раз преемница мудрейшего Минкерру взялась найти общину мятежников, значит найдёт. Не ему было сомневаться в длани Первого Бальзамировщика – её внутренний взор прозревал гораздо дальше и глубже, чем взоры многих жрецов.

Уже к закату у храма начали собираться псы. Они не приближались к рэмеи, но бродили по границам владений, изредка издавая тоскливый хриплый вой. Кахэрка не прервала приготовлений и велела Хархафу не отвлекаться, хотя тому было сильно не по себе. Священные звери точно оплакивали Место Силы и свою общину, и он чувствовал себя преступником, хотя преступил священный Закон не он, а те, кто обитал здесь…

Когда заходящая солнечная ладья окрасила воды реки и прибрежные пески кровавой медью, солдаты сообщили, что кто-то приближается к храму со стороны некрополя. Лишь тогда Кахэрка отложила свои занятия и вышла, а её пёс следовал за ней тенью.

Одинокая тонкая фигура в тёмных одеждах, спотыкаясь, брела меж мастаб, и чёрный пёс сопровождал её. Они спустились к реке, пересекли небольшой, но крепкий мост, переброшенный через сужающийся поток, и вошли в буйно заросшие сады у храма.

Жестом Кахэрка остановила солдат, собравшихся было преградить путь незваному гостю. Молча они ждали.

Вскоре из садов показалась очень старая женщина. Она уже сбросила головное покрывало, и Хархаф видел, что её поредевшие белые волосы собраны в причёску жрицы. На груди висел амулет бальзамировщика. Она шла, опустив ладонь на холку священного зверя, в котором Хархаф узнал псицу Кахэрки. Двигаться ей было, похоже, нелегко, но она держалась с таким достоинством, что бальзамировщик поймал себя на желании приветствовать её с почтением, а не брать под стражу.

Женщина остановилась в паре десятков шагов, тяжело и печально взирая на ожидавшее её собрание. Псица лизнула ей руку, потом потрусила к Кахэрке и остановилась на середине пути, глядя то на одну жрицу, то на другую.

Даже прежде, чем Кахэрка произнесла слова приветствия, Хархаф уже знал, кто стоит перед ними. Этой старицей была никто иная, как бывшая Верховная Жрица северного храма, наставница мятежника Перкау.

– Привет тебе, мудрая Лират.

– И тебе привет, тёмная вестница, длань Первого из бальзамировщиков, – тихо проговорила старая рэмеи и поклонилась. – Я ответила на твой зов, и я могу привести остальных. Но прежде, прошу тебя, ответь мне: какая судьба уготована моим братьям и сёстрам?

– Владыка вверил вашу судьбу нам, – мягко ответила Кахэрка. – Мудрейший Минкерру ждёт вас в столице.

– Их ждёт казнь?

– Первый из бальзамировщиков не пожелал забирать лишних жизней, – покачала головой преемница Минкерру. – Благодарю тебя, что пришла. Таиться нет смысла.

– Мы знаем, – Лират грустно усмехнулась. – Вот уже не один день я останавливала их от того, чтобы выйти против тебя и твоих солдат, – эти слова она произнесла уже глядя на Хархафа, потом снова перевела взгляд на Кахэрку. – Мы знаем, что нам не отстоять храм, а я не могу противостоять тебе, мудрейшая. Когда-то, в дни моей юности, возможно, могла бы попробовать… но не теперь. Всё это время мы надеялись, что решение Владыки, да хранят его Боги, будет иным. Но что ж… держать ответ перед Первым из бальзамировщиков – долг каждого жреца и жрицы Стража Порога.

– Суд, что состоится в стенах храмов Стража Порога, останется в стенах храмов Стража Порога, – медленно кивнула Кахэрка.

Старица кликнула псов, и тотчас же едва ли не половина храмовой стаи подбежала к ней, ластясь. Тихо она повелела им что-то или попросила, и священные звери устремились к некрополю.

– Они вернутся и приведут остальных, – проговорила Лират, приблизившись.

Обе жрицы вошли под сень храма, и бальзамировщик последовал за ними.

– Я хотела бы пройти по этим залам в последний раз, – тихо сказала старая рэмеи. – Этот храм и эти некрополи – вся моя жизнь.

– Пройдём вместе, – согласилась Кахэрка. – И поговорим, мудрая.

Хархаф затаил дыхание, неслышно шагая следом за ними в надежде, что его не прогонят. Но обе бальзамировщицы, казалось, забыли о его присутствии. Лират рассказывала о храме, о том, каким он был до войны, и о том, как община пыталась сохранить и восстановить хоть что-то после её окончания. Кахэрка не перебивала, слушая историю этих стен. Вместе они спустились в залы подготовки, и Лират указала на бассейны с солью.

– Здесь мы готовили к погребению тела солдат, что доставили к нам по приказу старшего военачальника Нэбвена из рода Меннту. И здесь же ранее мы готовили для вечности тело Сенахта Верного, телохранителя наследника трона.

– Я нашла его погребение, – мягко ответила Кахэрка.

– Тогда ты видела своими глазами последнее напутствие, начертанное рукой самого царевича, – спокойно ответила Лират.

– Рукой царевича? Ты подтверждаешь это?

– Нам нечего скрывать.

– Однако же вы выбрали скрыть… и теперь всё намного сложнее, для всех нас… – взгляд Кахэрки потемнел. – Теперь я здесь.