Берег. Свернуть горы

— Я чувствую себя здесь, как дома, — она уже более уверенно находила нужные английские слова, но пока говорила самыми простыми предложениями. — Возможно, оттого что рядом Роб.

Эдвард улыбнулся, блеснув синими глазами.

— С милым рай и в шалаше? — вернулся он к русской речи.

— Шалаш у него отличный, но по сравнению с этими хоромами просто палатка для пикника, — рассмеялась Юля. — Твои сестры недовольны выбором Роберта? У нас осложнения?

— Помолчи и дыши спокойно.

Эдвард закончил с кардиограммой, померил Юле давление, подошел к окну и внимательно просмотрел бумажную ленту.

— Я сейчас тебя пропальпирую. Если где-то будет больно, скажи, — вернулся он к Юле, присел на диван и принялся ощупывать ее грудь и живот. — По поводу сестер не переживай. Их существование настолько скучно и однообразно, что они рады любым эмоциям. А тут — племянник женится! Бомба! Но им не устоять перед твоим обаянием.

— Здесь больно, — Юля поморщилась от очередного прикосновения.

— Понятно, — кивнул Эдвард. — Какое-то время это будет твоя, так сказать, ахиллесова пята, так что с танцами поаккуратней. Только медленные.

В заключении осмотра он провел ладонью по ее животу и ободряюще улыбнулся:

— Можешь одеваться.

Юля поднялась, и он подал ей пиджак.

Зазвонил телефон.

— Дорогая, положи тонометр на место, пожалуйста, — он встал и взял трубку. — Алло, добрый день.

В шкафу было множество лекарственных препаратов, и Юля с интересом просмотрела ассортимент домашней аптечки.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава 5

— Присаживайся, — указала Роберту на диван тётя Джейн.

— Благодарю, я постою, — внутри Фаррелл-младший полыхал от гнева.

Он подошел к каминной полке, уставленной раритетными безделушками, и замер, сложив руки на груди. Тетки переглянулись. Их сморщенные лица выдавали негодование.

— Роберт, — начала Элен, — ты наш единственный племянник, и мы желаем тебе только добра. Мы хотим, чтобы ты понимал, что любовь любовью, но должна быть и ответственность перед семьей. Ты потомок древнего английского рода. Сначала твой отец женился на Элизабет, но она хотя бы вышла из семьи русских дворян. И вот теперь ты вводишь в дом никому не известную русскую женщину. Мы приложили столько усилий, чтобы подобрать тебе достойную партию. Ты не принял ни одного нашего предложения. А тут — на тебе, я женюсь. Никто, ничто и звать никак.

Роберт в упор посмотрел на тетку.

— Это все, что вы имеете мне сказать? — таким елейным голосом он вряд ли когда с ними разговаривал.

Он усмехнулся, увидев, как Элен сжалась от его взгляда. Джейн пришла на помощь сестре.

— Нет, мы не хотим сказать, что Джулия плоха, Эдвард просто в восторге от нее. Но тем не менее чем хуже, например, Джоанна?

— Та, что подсыпала мне снотворного и забралась в мою постель, — Роберт сморщился от одного ее имени, — а потом убеждала вас, что я ее сам затащил. Я взял Юлю невинной девушкой. Это человек, предназначенный мне судьбой. Вы либо принимаете ее, либо…

Тут он одну за другой сбросил несколько фигурок и вазочек с полки.

— … Либо ваша скучная жизнь станет еще более пустой. Я понятно выражаюсь?

Сестры с ужасом взирали на племянника. Опомнившись, Элен бросилась подбирать осколки.

— Мальчишка, что ты наделал? Да ты знаешь, сколько этим вещам лет?

Роберт наступил ногой на осколки и, опустившись рядом с теткой на корточки, взял ее за подбородок.

— Я не услышал ответ на свой вопрос.

— Ты не очень деликатен, Роберт, — пробормотала та, отводя взгляд.

— Я совсем неделикатен, когда покушаются на мою будущую жену, — каждое его слово было равносильно выстрелу в голову. — Ваша же деликатность также оставляет желать лучшего.

Он встал.

— Тем не менее я не хочу с вами ссориться. Если был груб, прошу простить меня, — он взглянул на Джейн. — Встретимся за столом. Считайте, что я ничего не слышал.

Развернувшись, Роберт с кошачьей грацией покинул комнату. Он направился в кабинет отца, по дороге сделав несколько глубоких дыхательных упражнений, чтобы прийти в себя.

— Дом, милый дом, — думал он, — Только отец с его чувством юмора может ужиться с этими ведьмами.

В детстве тетушки казались Роберту героями сказки Льюиса Кэрролла про Алису, Траляля и Труляля. Став старше, он стал со снисхождением относиться к Джейн и Элен и к их фанатичному почитанию генеалогического древа, ветки которого тетки тщательно оберегали от посягательств. «Но хватать принцессу птичьими лапами я им не позволю. Впрочем, девочка сейчас сама себя покажет, а мы с отцом ей поможем», — с этими мыслями он постучал в дверь.

* * *

Эдвард, побледнев, воткнул трубку на базу и зашагал по кабинету, заложив руки за спину.

В дверь постучали, и он открыл дверь. Вошел Роберт и плюхнулся рядом с Юлей на диван:

— Все в порядке? Ты жива?

Юля утонула в его ласковой улыбке. Чудесным образом, рядом с ним она превращалась в мед и шелк.

— Скорее, да, чем нет.

Эдвард сел за стол и закрыл лицо руками.

— Что случилось? — нахмурился Роберт.