Берег и море (СИ)

Замолкаю. Провожу пальцами по надгробной плите, а затем падаю на колени.

— Но знаешь, теперь … Мне больше ничего не надо. Просто вернись. Просто будь рядом. Или даже в другом мире. Главное, чтобы живой.

Но в ответ лишь тишина.

Я прислоняюсь лбом к холодному мрамору с именем Тарана и закрываю глаза. Давление и кровь пульсируют в висках, а сердце готово выпрыгнуть из груди.

Вдох.

— Я обязательно за тебя отомщу, мой друг. Слышишь?

Выдох.

Я упираю ладони в землю. Незнание того, насколько может быть мощной моя магия, открывает мне безграничные перспективы. Земля под ногами ходит ходуном, но в этот раз я всё держу под контролем. Где-то рядом трещат надгробные плиты, левая рука тонет в грунте от того, что под ней проваливается почва. Паутины глубоких трещин покрывают километры вокруг, и я — их эпицентр.

Когда чувствую, что силы начинают меня покидать, вскидываю руки, словно земля вдруг накалилась до предела. Встаю с колен, отряхиваю впечатавшиеся в кожу мелкие камешки и прилипшие ветки, расправляю юбку и иду в сторону города, пошатываясь из-за вязнущих в почве каблуков. Иду точно вдоль самой крупной трещины, потому что она должна привести меня к Коре.

Только нужно сделать ещё одну остановку — захватить свой лук.

Дверь лофта открываю одним взмахом руки. Я не знаю, как это работает, и почему так легко и обыденно получается, как запустить пальцы в волосы или почесать локоть.

Эмма тут же вскакивает с табуретки, как только видит меня. Дэвид замирает с двумя чашками чего-то дымящегося, так и не донеся их до стола.

— Лу? Всё в порядке? — спрашивает Эмма.

Я прохожу внутрь и молча иду за луком. Вместе с ним забираю и колчан Мэри Маргарет.

— Лу? — к дочери присоединяется Дэвид.

Я старательно игнорирую из взгляды и оклики. Задерживаюсь перед зеркалом, чтобы удостовериться, не осталось ли на мне грязи или земли, и собираюсь уже было покинуть лофт, когда кто-то хватает меня за запястье.

— Что ты собираешься делать? — обеспокоенно спрашивает Эмма.

— Пусти, — я прищуриваюсь. — Мне не хочется причинять тебе боль.

Но женщина хватку не ослабляет.

— Я понимаю, тебе плохо, но не делай того, о чём потом будешь жалеть.

Повисает молчание. Вышедшая из ванной комнаты Мэри Маргарет перестаёт вытирать руки полотенцем и замирает с немым удивлением на лице.

— Простите меня, — тихо говорю я и взмахиваю свободной рукой.

Кружки в руках Дэвида превращаются в кандалы на запястьях, а их содержимое оказывается на полу. То же происходит и с полотенцем и руками Мэри Маргарет. С Эммой справляется её собственный ремень, покидающий шлёвки джинсов и опоясывающий её кисти, туго стягивая.

Пошевелиться они тоже не могут — ступни приклеены к полу.

— Я должна это сделать, — бросаю я прежде чем развернуться и уйти, оставив дверь незакрытой.

Как только я отойду на достаточное расстояние, магия исчезнет, но вот что будет с виной, терзающей меня?

Быстрым шагом подхожу к ведущей трещине и возобновляю прежний маршрут. Прямо за моей спиной трещина снова срастается, чтобы не оставлять следов.

Люди, проходящие мимо, сначала с удивлением смотрят на асфальт, а потом, когда замечают меня, реагируют по разному: кто-то приносит соболезнования, кто-то отскакивает прочь как от огня, кто-то просто опускает глаза и делает вид, будто меня не существует.

Поправляю лук на плече и заставляю себя приподнять подбородок выше. Всё это: сила, показушная власть и наигранная уверенность — мне в новинку. Какая-то часть меня жаждет этого и наслаждается процессом, она ждёт, чтобы все начали уважать меня или бояться — ей неважно. Но другая кричит о том, что это плохо. А я не плохой человек.

Что я хорошая.

И я не знаю, какую из них послушаться.

Спустя пару минут я уже на месте. Трещина в земле приводит меня к лавке мистера Голда.

***

Сердце у Киллиана бьётся очень быстро. Мужчина ловит момент и прижимает к груди ладонь, убеждаясь в том, что оно правда на месте. Кора вернула его сразу же, как наконец заполучила кинжал Тёмного. Она посчитала, что после того, как Лу его прогнала, ему всё равно некуда идти.

Киллиан хотел прийти на похороны парня, которого он едва ли знал, но Кора не позволила. А ему лишь просто хотелось узнать, как там Лу: пришла ли девушка в себя или до сих пор затворничает.

— Эй! Ты уснул что ли?

Голос у Коры скрипучий, словно остриём крюка по стеклу, и Киллиан едва заметно ёжится.

— Я ищу, ищу. У меня просто только половина пары… рук, — горько замечает мужчина. — Почему бы тебе не попросить Крокодила этим заняться, всё-таки это…

Но не успевает Киллиан договорить, как невидимая волна толкает его в спину. Мужчина налетает лбом на полку с книгами.

— Не перечь мне, Крюк. В любой момент я могу забрать твоё сердце обратно.

Киллиан, не оборачиваясь, корчит недовольную рожу и трёт место ушиба тыльной стороной ладони. Надо было раньше обо всём рассказать Лу! Найти любой способ, но дать ей знать, что действительно нужно её маниакальной бабушке!

И плевать на Крокодила. Плевать на месть и на прочую ерунду. К тому же, Кора всё равно не даст Киллиану его убить до тех пор, пока не сотворит заклинание для передачи сил Тёмного.