Бен-Гур

Стена, окружавшая весь остров и поднимавшаяся прямо от уреза воды, была построена с двойным назначением – служить дамбой от вод реки и защитой от возможного нападения толпы и делала дворец настолько непригодным для постоянного проживания, что легаты терпеть его не могли и перебрались в резиденцию, воздвигнутую для них на западном гребне хребта Сульпия, несколько ниже храма Юпитера. Они, однако, были не из тех людей, кто мог бы просто отказаться жить в античном здании. С хитрой прозорливостью они утверждали, что истинной причиной переезда легатов было не более здоровое для житья место, но необходимая безопасность, которую гарантировала им близость казарм, именовавшихся благодаря преобладающему стилю крепостью, расположенных над дорогой, проходившей по восточному гребню хребта. Подтверждение подобного мнения демонстрировалось вполне правдоподобно. Что же касается дворца, постоянно подчеркивалось, что дворец содержался в готовности для использования; и, когда консул, армейский генерал, царь или путешествующий владыка прибывали в Антиохию, дворец отводился в качестве помещения для их временного проживания.

Так как нам придется иметь дело только с одним помещением в этом громадном старом здании, все остальное мы предоставляем фантазии читателя. Дав ей волю, он может совершить прогулку по садам, купальням, залам и целому лабиринту комнат вплоть до легких строений на крыше, отделанных с такой пышностью, что стали притчей во языцех даже в городе, который оправдывал слова «роскошь Востока» куда больше, чем любой другой город мира.

В наши времена апартаменты, о которых идет речь, назвали бы скорее всего пиршественной залой. Просторное помещение, вымощенное полированными мраморными плитами, освещалось днем через световые люки на крыше; роль стекла играли цветные пластины слюды. Из стен выступали атланты, среди которых не было двух одинаковых, поддерживавшие карниз, украшенный арабесками чрезвычайно изысканных форм, изящными и многоцветными, – голубыми, зелеными, пурпурными и золотыми. По периметру комнаты непрерывной линией тянулся диван с покрытием индийского шелка и кашемира. Мебель состояла из столов и стульев египетского стиля, покрытых богатой резьбой. Мы расстались с Симонидисом, сидящим в своем кресле и оттачивающим планы помощи чудесному царю, чье пришествие, по его мнению, было не за горами. Есфирь спит крепким девичьим сном. Теперь оставим их и, пройдя над рекой по мосту, войдем через охраняемые вздыбившимися львами ворота, проследуем через множество залов и внутренних двориков вавилонского стиля и вступим в золотой чертог.

Пять огромных светильников, спускавшихся со свода на блестящих бронзовых цепях – по одному в каждом углу и один в центре, – пирамидами лампад освещали даже демонические лица атлантов и рисунок карниза. У столов сидели, стояли и непрестанно двигались около сотни людей, к которым мы должны хотя бы на минуту присмотреться повнимательнее.

Все они очень юны, некоторые из них едва вышли из подросткового возраста. Нет никакого сомнения в том, что все они латиняне и большинство из них – римляне. Все разговаривают на безупречной латыни, каждый явился сюда в одежде для помещений, принятой для таких случаев в великой столице на Тибре, – в туниках с короткими рукавами и подолами, одеянии, прекрасно подходящем к климату Антиохии и особенно соответствующем атмосфере залы. На диване вдоль стен яркими пятнами выделяются небрежно брошенные там и здесь тоги[66] и лацерны[67], некоторые с многозначительным кровавым подбоем[68]. Здесь же беззаботно дремлют спящие; не станем же выяснять – повергнуты ли они в сон жарой и заботами трудового дня или побеждены Вакхом.

В помещении стоит нескончаемый и громкий гул голосов. Время от времени его прерывают взрыв смеха или гневный спор; но над всем преобладает непрерывный ровный треск, поначалу озадачивающий всякого человека, не знакомого с подобными сборищами. Но если мы пробьемся поближе к столам, загадка происхождения этого треска разрешится сама собой. Собравшиеся предаются своим любимым играм в кости и подобию современных шашек, треск же производят всего лишь tesserae, игральные кубики из слоновой кости, громко перемешиваемые, и hostes, фигуры, передвигаемые по расчерченным на квадраты игральным доскам.

Что же представляют собой собравшиеся здесь гости?

– Дорогой Флавий, – обращается к своему сопернику один из игроков, держа в руке поднятую для передвижения фигуру, – видишь ли ты вон ту лацерну, что лежит на диване прямо перед нами? Она только что куплена в лавке, и у ее ворота красуется застежка из золота шириной с целую ладонь.

– Что ж, – отвечает Флавий, задумавшийся над очередным ходом, – мне приходилось видеть такие и раньше, клянусь поясом Венеры, в этом нет ничего нового! Что такого ты в ней нашел?

– Ничего. Только я охотно отдал бы ее, чтобы найти человека, который знает все.

– Ха! За куда менее ценную вещь я найду тебе здесь нескольких человек в тогах с красной полосой, которые охотно примут твое предложение. Однако ходи.

– Что ж, мат.