Бен-Гур

— Можешь называть меня так в мыслях, но вслух — Египет.

— Но Египет — это страна, и в ней живет много людей.

— Да, да! И какая страна!

— А! Так мы едем в Египет!

— Если бы так. Я была бы так счастлива!

Она вздохнула.

— Значит, тебе нет дела до меня, — сказал он.

— По этим словам я вижу, что ты никогда не был там.

— Никогда.

— Это страна, где нет несчастных, желанная земля для всех, кто не живет там, мать всех богов, а потому и благословенная превыше всех. Там, о сын Аррия, там счастливые становятся счастливее, а несчастные, попробовав сладкой воды из священной реки, смеются и поют, радуясь, как дети.

— Разве нет там бедняков, как везде на земле?

— Бедняки в Египте просты в желаниях и путях своих, — ответила она. — У них нет желаний, превышающих достаточное, а как это ничтожно мало, не сможет понять ни грек, ни римлянин.

— Но я не грек и не римлянин.

Она засмеялась.

— У меня есть розовый сад, и в центре его растет куст, чье цветение богаче всех. Откуда он, как ты думаешь?

— Из Персии, родины роз.

— Нет.

— Тогда из Индии.

— Нет.

— А! с какого-нибудь из греческих островов.

— Я скажу тебе, — сжалилась она, — путешественник нашел его, погибающим от солнца у дороги в Рефаимской долине.

— В Иудее!

— Я посадила его в землю, обнажившуюся после разлива Нила, его овевал мягкий южный ветер, прилетевший из пустыни, и солнце целовало его нежно и бережно. Он не мог не вырасти и не расцвести. Теперь я стою в его тени и он благодарит меня щедрым благоуханием. Не то же ли и с людьми Израиля? Где, как не в Египте, достигают они совершенства?

— Моисей был только одним из миллионов.

— Но был еще толкователь снов. Ты забыл о нем?

— Дружественные фараоны умерли.

— О да! Река, у которой они жили, поет им в их гробницах; однако, то же солнце согревает тот же воздух для тех же людей.

— Александрия теперь лишь один из римских городов.

— Она только сменила скипетр. Цезарь отнял тот, что повелевал мечами, но остался повелевающий знаниями. Поедем со мной в Брухум, и я покажу тебе школу народов; в Серапеус — увидишь совершенство архитектуры; в Библиотеку — прочтешь бессмертные творения; в театр — услышишь героики греков и индусов; в бухту — найдешь триумф коммерции; спустишься со мной на улицы, сын Аррия, и когда философы рассеются, уведя с собой мастеров всех искусств, а все боги призовут к себе своих поклонников, и не останется ничего, кроме радостей дня, тогда ты услышишь истории, которые развлекали людей от начала времен, и песни, которые никогда, никогда не умрут.

Слушая, Бен-Гур переносился в ночь, когда на крыше иерусалимского дома его мать с той же поэзией патриотизма рассказывала об ушедшей славе Израиля.

— Теперь понимаю, почему ты хочешь называться Египет. Споешь мне, если назову этим именем? Я слышал тебя прошлой ночью.

— Это был гимн Нилу, — ответила она, — плач, который я пою, когда мне чудится дыхание пустыни и шум древней реки; давай лучше подарю тебе творение индийского гения.

Когда мы будем в Александрии, я отведу тебя на угол улицы, где ты сможешь услышать дочь Ганга, у которой я училась. Капила, как ты должен знать был одним из самых почитаемых индийских мудрецов.

Затем, естественно, как продолжение речи, она запела:

Капила

I.
Капила, Капила, честен и юн,
Мечтаю быть славен, как ты.
Ответь среди пения луков струн,
Добуду ли Доблесть мечты?
Капила сквозь многих столетий прах
Дает ответ, не тая:
«Кто любит, того оставляет страх —
В любви отвага моя.
Мне женщина душу свою отдала
И в душу ко мне вошла.
Так Доблесть явилась мне.
И лучшей дороги нет.

II.
Капила, Капила, древен и сед,
Царица зовет меня.
Я медлю, чтоб твой услыхать ответ,
Как смог ты весь мир понять?
Капила стоит у входа в храм —
Священник-анахорет.
«Не так, как знанье дается умам,
Дарован Мудрости свет.
Мне женщина сердце свое отдала
И в сердце мое вошла.
Так Мудрость явилась мне.
И лучшей дороги нет.

Не успел Бен-Гур поблагодарить за песню, как киль лодки заскрипел по песку, и в следующее мгновение нос лег на берег.

— Короткое путешествие, о Египет! — воскликнул он.

— И еще более краткая остановка! — ответила она в то время, как сильный толчок эфиопа бросил лодку обратно на воду.

— Теперь дай мне руль.

— О нет, — сказала она, смеясь. — Тебе — колесница, мне же — лодка. Мы просто пересекли озеро, а я получила урок и не буду больше петь. В Египте мы побывали, отправимся в Рощу Дафны.

— Без песни в дороге? — спросил он в отчаянии.

— Расскажи о римлянине, от которого ты спас нас вчера.