Белый тигр

Наша вышка стояла за шестой траншеей, с высоты было хорошо видно — пятидесятитысячный кавалерийский корпус выстраивался перед пехотными позициями для атаки.

— Радист, сигнал.

Спустя короткое время конница дрогнула, пошли первые ряды, затем вся остальная масса. Наблюдалось четкое разделение на полки — конница понеслась, постепенно увеличивая скорость. От топота многих тысяч копыт задрожала земля, а с нею и вышка.

Семен наклонился ко мне.

— Прикинь, Владимир, прошли всего пятьдесят тысяч, и вышка затряслась, а если полмиллиона, да она развалится на фиг.

— Успокойся, монголы всей ордой в атаку не пойдут, не держи их за дураков.

— Дык, понятное дело, были бы дураки, не завоевали полмира.

Наша конница скрылась за горизонтом, все сгрудились у перил с биноклями, всматриваясь вдаль. Карчи извел нас стонами.

— Когда начнется, когда начнется?

— Делом займись, чего ноешь, начинай съемку.

— А что снимать? Никого не видно.

— Миникамеры выпускай, горе луковое, они объект сами найдут.

— Государь, ты как всегда прав.

Шаман засуетился у видеокамеры, поставленной на штатив — внезапно из нее выскочили две маленькие птички. Задорно пискнув, устремились вверх и вперед, навстречу монголам. Птички представляли собой миниатюрные камеры, работающие по заданной программе. Вот за счет чего они летают, до сих пор понятия не имею, хотя мне пытались объяснить в далеком будущем их принцип действия.

Прошло не менее получаса, прежде чем в бинокле появились первые наши воины, нахлестывающие своих коней. А вот появилась и основная масса.

— Полковник Сухов, готовьте свою артиллерию, для начала отсекающий огонь, а потом перенесете вглубь. — Чем больше ваши канониры положат монгол, тем меньше работы остальным.

Полковник понятливо кивнул и забубнил в микрофон. Между тем конница приближалась, дойдя до вешек с белыми лоскутами, резко повернулась вправо и стала уходить на правый фланг. Наши минут десять-пятнадцать катились к пехотным позициям, уходя к правому краю. Наконец, показался просвет — монголы преследовали башкирскую конницу буквально метрах в четырехстах.

— Савелий, дай знать пулеметчикам, пройдут наши, пусть открывают огонь, не дожидаясь команды.

Через пять минут началось светопреставление. По всему фронту заревели крупнокалиберные пулеметы КПВ — первые ряды татар полегли в момент. Пыль, визг лошадей, крики раненых все слилось в одну какофонию. Но это собственно мелочи по сравнению с дальнейшими событиями. Следом за пулеметами заговорила артиллерия — пришлось зажать уши, ахало так, что вышка заходила ходуном. Разрывы снарядов образовали огненный вал, двигающийся вглубь степи.

— Бедные лошадки, они с ума сойдут после такого боя — подумалось мне.

Пулеметы молотили, не переставая — в кого стреляют, всех давно положили. Крикнул в ухо Хвату.

— Прикажи прекратить стрельбу.

Стало чуть тише. Семен, приложив ладонь к уху, тряс головой — оглушило, должно быть. Пыль потихоньку рассеивалась, из нее выскакивали ошалевшие лошади, потерявшие всадников, и с диким ржанием носились по полю. Многие из них раненые. Артиллерийский налет длился час. Я не поверил своим глазам: ощущение, что все три часа громыхало, а если бы мы находились под бомбежкой? Да не дай Бог такое удовольствие.

— Ну что, господа генералы и полковники, выбили мы основную массу врага?

Вояки ответили уклончиво — дескать, надо поглядеть. Они словно в воду смотрели — минут через сорок татары пошли в атаку. Что меня всегда восхищало в монгольском воинстве — железная дисциплина. Вот и сейчас — другие армии от такого интенсивного артобстрела, имею ввиду данное время XIII век., разбежались бы на хрен, а эти собрались, ощетинились и опять прут в атаку лавой.

— Полковник, опять ваш выход — он припал к микрофону. Пошла специфическая абракадабра — дальность восемьсот метров, вправо два ноль-ноль, гранатой огонь. И началось — рев орудий достиг апогея минут через двадцать, обстрел резко закончился. Не знаю, что там видели корректировщики с вышек, но давали четкую информацию. Через какое — то время вся равнина от горизонта до горизонта была завалена телами павших. Зрелище еще хуже, чем от пулеметов, многих всадников просто разорвало на кровавые куски. Трава приобрела красно — рыжий цвет, до нас доносился запах кисловатый запах сгоревшего пороха и сладковатый, крови — запах смерти. Степь превратилась в лунный пейзаж — сплошные воронки. Неожиданно Карчи сорвался с «гвоздя» и, подскочив к главному артиллеристу, принялся трясти его словно грушу — еле оторвали. Оказывается, канониры полковника Сухова нечаянно сшибли одну из портативных видеокамер — пичужек.

— Уймись, Канцлер, вернемся, я новую камеру подарю.

И с правого фланга донеслась орудийная стрельба и пулеметные очереди — ага, монголы решили нас обойти.

— Бог в помощь, ребята.

— Савелий, расчистить проходы.