Белый раб

Обширная низменность, занимающая более половины всего штата, тянется от Атлантического океана далеко вглубь страны. Это безрадостный негостеприимный край, с которым вряд ли что на свете может сравниться. Всюду, куда ни кинуть взор, бесконечная иссохшая песчаная равнина, поросшая сосновым лесом. Эта местность носит выразительное название "Pine Barrens", что на местном красочном диалекте означает "пустыня, поросшая сосняком". Нигде ни холма, ни возвышенности. Равнина поднимается над уровнем моря всего на каких-нибудь несколько футов. Редкие прямые стволы сосен, подобные стройным колоннам, рвутся ввысь. Они почти лишены ветвей и только увенчаны причудливо переплетенными узлами веток с длинными сухими иглами. Морской ветер, шурша иглами, то жалобно стонет, то рокочет подобно водопаду или разбивающимся о скалы волнам. У подножия этих деревьев не видно никакой другой растительности, кроме вечнозеленых низкорослых пальметто или редкой сухой травы, которой летом питаются полудикие стада и среди которой зимой издыхают от голода. Стволы сосен почти не заслоняют вида на этот однообразный пейзаж. Кое-где песчаная поверхность прорезается болотами, густо поросшими всякой растительностью и почти недоступными для человека. Здесь растут лавры, водяные дубы, кипарисы и другие высокоствольные деревья. Черный мох обвивает их стволы и побелевшие ветви и ниспадает длинными траурными фестонами.

Широкие реки с низкими берегами пересекают эту печальную равнину. Весной и зимой, в период проливных дождей, они вздуваются, выходят из берегов и еще увеличивают полосу болот, ядовитые испарения которых заражают воздух. Но даже и там, где местность несколько выше, почва остается такой же бесплодной: это - множество песчаных кочек, набегающих друг на друга и напоминающих дюны. Местами почва настолько неплодородна, что и сосна отказывается расти на ней и лишь изредка попадаются чахлые карликовые дубы. Кое-где - один лишь зыбучий песок, не дающий пищи даже и кустам.

И все же, как ни бесплодна эта земля, но инициатива, предприимчивость, неразрывно связанные со свободой, могли бы заставить большую часть ее приносить плоды, тогда как расточительское и дорогостоящее рабовладельческое хозяйство использует лишь узкие полосы, тянущиеся вдоль рек, а остальная земля остается необработанной.

Описанное нами выше ни в какой мере, однако, не подходит к той части побережья, которая простирается от устья реки Санти до Саванны и вдается местами на двадцать-тридцать миль вглубь страны. Это цепь маленьких островков, прославленные "Sea-islands", снабжающие хлопковые рынки. Берег, отделенный от этих островков бесчисленными узкими проливами, весь изрезан множеством маленьких бухточек; некоторые из них довольно глубоко вдаются в материк. Берега островков со стороны океана кажутся возвышенными, но сторона, обращенная к материку, по большей части покрыта болотами.

Красота этого берега и тянущихся вдоль него островков поразительно отличается от остальной южнокаролинской низменности. Всюду, куда хватает глаз, видны ровные, великолепно обработанные поля, которые во всех направлениях пересекаются ручьями и реками. Дома плантаторов в большинстве случаев представляют собой красивые здания, построенные на возвышенностях. Они окружены подобранным с изысканным вкусом кустарником и великолепными тенистыми деревьями. Живут в этих домах только зимой; летом их покидают, спасаясь от скуки и однообразия - неизбежных спутников безделья и лени. Господ плантаторов пугает и зараженный миазмами воздух, особенно вблизи рисовых полей. Все эти аристократы перебираются обычно в Чарльстон или в северные города и курорты и здесь стараются превзойти друг друга в головокружительной роскоши и безумном расточительстве.

Плантации на все это время целиком отдаются в руки управляющих и надсмотрщиков. Они и их семьи тогда составляют почти все свободное население края.

Рабов здесь в десять раз больше, чем свободных граждан, и весь этот живописный и богатый край служит только для того, чтобы доставить нескольким сотням семейств возможность жить в ослепительной роскоши и безделье, превращающем их в бесполезный груз для общества и тяготеющем над ними самими.

А для того, чтобы они имели эту возможность, сотни тысяч человеческих существ должны жить в условиях безмерного унижении и нужды…

Наш новый хозяин, генерал Картер, был одним из самых крупных богачей среди этих американских вельмож.

Плантация, куда нас направили, носила название Лузахачи и, несмотря на свои большие размеры, составляла лишь часть его обширных владений.