Белые степи

– Ай, Салима, смотрю я на тебя и удивляюсь – ты ли жена председателя сельсовета? – хитро подмигивая окружающим, громко, чтобы привлечь внимание всего магазина, завела разговор бывшая жительница деревни Учказе и давно ставшая своей среди разгульных компаний поселка Клара.

В эти годы почему-то в магазинах поселка были очень большие и тесные очереди за хлебом. Народ набивался в магазин задолго до привоза хлеба, стоял в душной очереди, еле дыша, в вечных спорах – кто за кем занимал, стоял в очереди или нет. Приходили целыми семьями, так как на руки давали только одну буханку хлеба. Поэтому и Салима брала с собой младшего сына.

– А что тебе не нравится, Клара?

– Так если бы я была женой председателя, то по одному звонку моего мужа из пекарни прямо в мой дом привозили бы столько хлеба, сколько положено, и даже больше. А ты со своим сыном топчешься здесь со всеми, мучаешься. Тебе что, больше делать нечего?

В очереди раздались смешки. Кто-то смущенно отводил глаза, кто-то нагло и по-хамски поддержал выпад бесшабашной Клары. Салима помолчала и, когда очередь более-менее успокоилась, ответила:

– Сегодня, да, он председатель, а кто знает, кем он будет завтра? И как я тогда завтра буду смотреть вам в глаза?

Как и везде, где бы ни жила Салима, ее окружали хорошие соседи. Так и здесь, слева семья бывшего председателя сельсовета Ивана Абросимовича с женой Анастасией и чуть дальше в большом доме большая семья Копыловых. Дядя Толя, глава семьи, был фронтовиком – полковым разведчиком и единственным из воевавших сельчан офицером. Приехал он домой в красивой форме старшего лейтенанта с наградным револьвером. Он так владел приемами единоборства, что на разных гулянках мог за секунды еле заметными отточенными движениями скрутить любого разбушевавшегося бугая. Поэтому его боялись и уважали. Но если перепивал и ему что-либо не нравилось, то начинал крушить все вокруг, и могла его остановить только тетя Маруся. Поэтому, всегда красная лицом, с большим и мясистым носом, на гулянках никогда не пила и только и следила за тем, чтобы он не перепил, и старалась вовремя увести его домой.

Но однажды случилось неожиданное. На юбилей Ислама, куда были приглашены все родственники, друзья и соседи, Галима, чтобы гости не сидели просто так и пили, придумала такую игру – при входе все получали билетики с номерами. А за каждым номером на листе бумаги в руках Галимы были расписаны смешные, шутливые задания. И гости, дурачась, под общий хохот собравшихся с удовольствием выполняли их.

И вот никогда не пившей тете Марусе выпало задание – сказать хороший тост и выпить полный стакан водки. Все рассмеялись и загалдели, мол, надо поменять ей задание, пусть лучше споет или спляшет. Но соседка поднялась, дождалась тишины и сказала просто и коротко:

– Дорогие мои сельчане, друзья, соседи! Я так уважаю и люблю юбиляра, что только ради него выпью этот стакан! И смотрите: все пьют и морщатся, так их корежит, как будто их кто-то насильно это заставляет делать. Я, всегда трезвая, смотрю на это и возмущаюсь про себя – раз уж пьете, то уж пейте с радостью, вот так. – И она, не морщась, как будто всю жизнь так и пила, как пьют воду, выпила, поставила стакан на стол и широко улыбнулась: – Вот так надо пить!

После секундной тишины пораженные этим гости опомнились и неистово стали кричать и хлопать в ладоши. Дядя Толя, онемев от неожиданности, теперь был вынужден сам перестать пить, так как вмиг захмелевшая жена стала непривычно веселой, немного буйной и капризной. Начала петь смешные частушки, чего никогда не делала, и стала задирать соседей по столу.

Дядя Толя пытался ее успокоить и увести домой, на что тетя Маруся махала рукой и нетерпеливо бросала мужу:

– Иди сам домой, черт старый! Не все тебе пить и веселиться, дай хоть раз в жизни покуражиться! – И это было только один раз, но всем этот случай запомнился на всю жизнь.

Очень хорошая была у них семья, они дружили, дети – все ровесники братьев и сестер, вместе ходили в школу, помогали друг другу. Это было время, когда только появились в селе первые телевизоры и по присутствию высоченной антенны у дома можно было судить о его наличии в доме. Эти антенны тогда были чуть ли не инженерными сооружениями. Основой был высоченный, метров в десять-двенадцать, прямой и гладкий ствол сосны, завершала его сваренная в гараже конструкция антенны. Поднимали ее и ставили в яму глубиной метра в два мужиков десять при помощи лебедки. Укрепляли с трех сторон стяжками из проволоки-катанки. Эти антенны, как мачты корабля, украшали село своими ритмичными вертикалями.