Being No One - The Self-Model Theory of Subjectivity

Второй пример концептуально более слабой и "исторически неверной" формы феноменального опыта может быть несколько более реалистичным. Представьте, что человечество в конце концов создает постбиотические системы, сложные системы обработки информации, которые не являются ни полностью искусственными, ни полностью биологическими. Эти системы могут быть сильно сознательными, феноменальными системами, максимально удовлетворяющими ограничениям со 2 по 10 на всех небиологических уровнях описания. Мы часто предполагаем, что концептуальное различие между искусственными и естественными системами является исключительным и исчерпывающим. Это предположение неверно, поскольку уже сегодня мы имеем, например, гибридные биороботы, использующие органическое оборудование, и полуискусственные информационно-процессорные системы, использующие биоморфные архитектуры, но при этом подвергающиеся квазиэволюционному процессу индивидуального развития и групповой эволюции со стороны создающих их ученых-людей. Таким образом, в будущем мы можем даже получить системы, отвечающие всем упомянутым ограничениям, но возникающие в результате квазиэволюционной динамики, созданной, например, исследователями в области искусственной жизни. Однако эти системы будут удовлетворять ограничению адаптивности совершенно иначе, чем люди или любые другие сознательные животные на этой планете. Они возникли в результате эволюционного процесса второго порядка, инициированного биологическими системами, уже обладающими сознанием. Из того, как я изложил первоначальный набор концептуальных ограничений для понятия "сознательная система", все равно следует, что эти постбиотические феноменальные системы будут сознательными лишь в несколько более слабом смысле, чем человек, поскольку человек был необходим для запуска эволюционного процесса второго уровня, в результате которого эти существа смогли развить свою собственную феноменальную динамику. С человеческой точки зрения, как и Болотник, они могут не обладать нужной историей, чтобы считаться максимально сознательными агентами.

Однако легко представить себе постбиотического философа, указывающего, что все аргументы об "исторической неправильности" неизбежно представляют собой генетическое заблуждение и что на самом деле такая сознательная система, как он сам, система, удовлетворяющая ограничению адаптивности совершенно другим, постбиологическим способом, является сознательной в концептуально и теоретически гораздо более интересном смысле, просто потому, что ее вид феноменального опыта возник в результате эволюции второго порядка, автоматически интегрирующей человеческую форму интенциональности, которая, следовательно, внутренне более ценна. Оптимизация второго порядка всегда лучше, чем оптимизация первого порядка. Например, такая система могла бы утверждать, что бремя эмоций приматов, отражающих древнюю логику выживания, - это то, что делает вас менее сознательными с теоретической точки зрения. Если сознание - это то, что максимизирует гибкость, мог бы утверждать наш постбиотический философ, то эмоции животных во всей их жестокости и случайности, безусловно, являются тем, что делает вас менее гибкими. Ни сознание, ни интеллект не должны быть связаны со способностью страдать или страхом смерти. Искусственная субъективность лучше биологической, потому что она удовлетворяет ограничению адаптивности в более чистой форме, чем жизнь, и потому что она уменьшает общее количество страданий во Вселенной - так мог бы утверждать наш исторически неверный философ.

К сожалению, мы должны вернуться к работе. Уже сейчас должно быть очевидно, как десять ограничений, предложенных в предыдущих разделах (и более дифференцированные будущие версии, которые, надеемся, будут разработаны в ближайшее время), могут служить для разбивки наивного народно-психологического понятия "сознание" на более конкретные понятия, описывающие более богатые и специфические варианты целевого феномена. Теперь попробуем кратко интегрировать только что развитые соображения в рабочую концепцию сознательно переживаемых содержаний в целом.

 

3.3 Феноменальные ментальные модели