Being No One - The Self-Model Theory of Subjectivity

Это уровень, на котором сознание начинает приближаться к той сложности, которую мы находим на человеческом уровне организации, и уровень, на котором оно становится действительно теоретически интересным феноменом. Добавив ограничение 6 (перспективность) к ограничениям 2, 3, 4, 5 и 7, мы вводим в феноменальное пространство сознательно переживаемую перспективу от первого лица. Теперь пространство опыта всегда сосредоточено на активной саморепрезентации. Если мы потребуем удовлетворения этого ограничения, мы выберем гораздо более интересный класс репрезентативных систем: класс систем, о которых можно сказать, что они действительно наслаждаются феноменально-субъективным опытом в подлинном смысле этого слова. Тем не менее, такие системы - хотя субъективно переживаемый поток времени, включающий длительность и изменение на фоне умозрительного настоящего, уже доступен для них - еще не имеют эксплицитной феноменальной репрезентации прошлого и будущего, возможных миров и возможных "я".

Когнитивное, субъективное сознание

Если мы добавим ограничение 8 (автономная активация) и предположим спектр от прозрачных до непрозрачных репрезентаций (см. раздел 3.2.7), мы получим еще более специфический класс феноменальных систем. Эти системы будут способны избирательно активировать глобально доступные репрезентативные структуры независимо от текущего внешнего входа, и, учитывая, что эти структуры будут демонстрировать определенную степень непрозрачности, тот факт, что они сейчас работают с репрезентациями, будет глобально доступен для них и может быть интегрирован в их самомодель. Иными словами, такие системы в принципе могли не только заниматься планированием будущего, пользоваться явными эпизодическими воспоминаниями или запускать подлинные когнитивные процессы, такие как мысленное формирование понятий; эти системы впервые могли представлять себя как репрезентативные системы, пусть даже в минимальном масштабе. Они стали бы мыслителями мыслей. Запуская феноменально непрозрачные симуляции, они смогли бы окончательно избавиться от наивного реализма, ранее порожденного полным удовлетворением ограничения прозрачности на всех уровнях содержания. Для таких систем разница между реальностью и видимостью впервые станет доступной для внимания и метапознания. Вполне возможно, что люди - единственные биологические существа на нашей планете, выполняющие это дополнительное условие в сколько-нибудь интересной степени.

Биологическое сознание

Может ли существовать класс систем, которые одновременно удовлетворяют всем упомянутым до сих пор ограничениям, но при этом не являются результатом биологической эволюции? Иначе говоря, существуют ли феноменальные реальности, которые не являются живыми реальностями? Могут ли существовать системы, которые наслаждаются всеми различными видами все более богатого феноменального содержания, о которых только что говорилось, и при этом не имеют правильной истории?

Приведу два примера такой "исторической некорректности". Первый - это знаменитый рассказ Дональда Дэвидсона "Болотоход" (см. Davidson 1987, p. 46 f.). Молния ударила в мертвое дерево на болоте, когда Дэвидсон стоял неподалеку. Его тело распадается на элементы, а дерево совершенно случайно (и из разных молекул) превращается в его физическую копию. Эта копия, Болотник, является физическим и функциональным изоморфом Дэвидсона; он двигается, думает, говорит и спорит так же, как и оригинальный Дональд Дэвидсон. Очевидно, что он обладает точно таким же феноменальным опытом, как и Дональд Дэвидсон, поскольку феноменальное содержание локально зависит от свойств мозга реплики. С другой стороны, интенциональное содержание ментального состояния Болотника не такое же - например, у него много ложных воспоминаний о собственной истории, независимо от того, насколько они осознанны. Активные феноменальные репрезентации в мозгу Болотника были бы вполне осознанными с точки зрения всего набора ограничений, перечисленных до сих пор, но они не удовлетворяли бы ограничению адаптивности, поскольку эти состояния имели бы неправильную историю. Они не возникли в результате процесса эволюции, длившегося миллионы лет. Они возникли по абсурдному невероятному стечению обстоятельств; они появились чудом. И именно поэтому мы не можем связать с этими датами более глубокую объяснительную историю: Мы не можем расширить объяснительный набор базовых свойств в прошлое и включить в него историю предков системы - у этой системы нет предков. Она могла бы наслаждаться богатой, дифференцированной когнитивной версией сознательного опыта, привязанной к перспективе от первого лица, но это все равно было бы сознанием в слабом смысле, потому что оно не удовлетворяло бы ограничению адаптивности, действующему для обычного биологического сознания.