Беглец

– Пытки – это физическое насилие над пленным с целью получения от него нужных сведений, которые добровольно пленный предоставить отказывается, – лекторским тоном начал я. – Пытки бывают нескольких видов: слабые, сильные и смертельные. Слабыми пытками считается методичное избиение, применение различного рода оружия, оставляющего на теле пленного небольшие ранения. Если после таких пыток он продолжает молчать, начинаются пытки сильные. Это применение раскаленного железа, других приспособлений, причиняющих многочисленные повреждения организму, которые все же со временем могут быть им устранены, ломание конечностей, дробление суставов пальцев и тому подобное. Третий вид пыток называется так потому, что финалом их является смерть допрашиваемого, а сведения он вынужден предоставить только потому, что хочет быстрее избавиться от страданий. Пленному отрезают пальцы, уши, нос и прочее, дробят крупные кости, извлекают некоторые органы, а дальше, насколько хватит фантазии... У меня дома такие пытки применяются только в полевых условиях. Если времени много, применяется другой вид пыток, связанный с ломкой сознания, воли и психики допрашиваемого. Особенно практикуется применение специальных ядов и других веществ, развязывающих язык. Я ответил на твой вопрос?

Гномка была бледной и напуганной, но удержала обед в желудке, и я за нее порадовался. Крепкая психика! На меня она смотрела все же с испугом, но после раздумий выдала:

– Получается, этот эльф еще легко отделался?

– Разумеется, – ответил я. – Потому что не вынудил меня перейти к сильным пыткам, а начал охотно все рассказывать.

– А если бы он не стал отвечать, ты бы начал ему отрезать уши, пальцы? – с испугом спросила Алона.

– Нет, просто не смог бы, – честно ответил я.

Принцесса вздохнула с облегчением, а я подумал, что она немного неправильно меня поняла. Я не смог бы отрезать ему пальцы и уши лишь только по той причине, что он бы завопил и привлек внимание стражи. Здесь мне обязательно нужен был кто-то еще, чтобы закрыть ему рот, а принцесса для этого явно не годилась. Поэтому, если бы он отказался отвечать, я бы просто прирезал его, гарантированно лишившись одного мстителя. Но гномке я это объяснять не стал, иначе будет шарахаться как от прокаженного, а нам до столицы еще ехать и ехать.

– А зачем вообще ты его начал пытать? – опять подала голос Алона.

– Чтобы узнать, сколько еще его друзей будет за мной охотиться в этом городе.

Гномка изумленно остановилась, раскрыв рот.

– Ты что, забыла, о чем я тебе рассказывал?

– Нет... – выдавила гномка. – Но... я думала, ты шутишь!

– С такими вещами обычно не шутят, – ответил я и потянул ее за собой. – Поэтому мы с тобой сейчас свалим из города по-быстрому, чтобы ни меня, ни тебя здесь не достали. А в лесу мы оторвемся от них!

Алона покорно пошла рядом, но, когда мы уже дошли до улицы Кузнецов, спросила, жалобно глядя мне в глаза:

– А можно мы переночуем в этом городе?

– Ты сбрендила? – воскликнул я. – Здесь пятнадцать воинов, которые хотят убить меня, сколько охотятся за тобой – фиг его знает, а ты собираешься здесь переночевать? Тогда лучше плакат на шею повесь «Я принцесса, берите меня тепленькой!» и прогуляйся с ним по улицам, так вернее будет!

– Ну, пожалуйста, Алекс! Вот и солнце скоро сядет, а ночью тяжело по дороге ехать, лошади могут ноги сломать. Далеко от города мы не уедем, значит, нас быстро обнаружат, а здесь мы остановимся на каком-нибудь постоялом дворе и будем сидеть тихо, как мышки. А завтра с утра поскачем во весь опор, чтобы нас не догнали. Ну, А-а-алекс! – тоном капризного ребенка закончила она.

В чем-то она права, конечно. Если в лесу меня окружат эльфы, вряд ли я выстою против этих хороших лучников, бьющих с разных сторон. А здесь, в городе, пока они не знают местности... Может и прокатить. Заодно можно посмотреть, кто полезет к принцессе, пока она будет в комнате, и, выловив неприятеля, хорошенько его расспросить. Может, и Каштарх здесь, тогда можно будет попытаться устранить главное лицо всей этой бодяги! Эта идея настолько меня захватила, что я, глянув в умоляющее лицо принцессы, сказал:

– Ладно, на эту ночь останемся в городе, но завтра придется выехать сразу, как только откроют ворота.

Алона радостно подпрыгнула и чмокнула меня в щеку, а затем внезапно смутилась и покраснела. Так мы и дошли до дома мастера, во дворе которого увидели двух оседланных лошадей, сосредоточенно поедавших цветы и уже внесших свой вклад в удобрение этого приусадебного участка. Мы прошли в дом, где увидели мастера в окружении трех воинственно настроенных гномов, которые что-то ему доказывали.

– ...столько эльфийских клинков! Он обманет тебя. Я в своей жизни видел только три и не сомневаюсь, что их хозяева... – услышали мы обрывок разговора.

– Приветствую, почтенные! – поздоровался я, входя в комнату. – Мастер, я надеюсь, вы уже приготовили деньги?

– Да, конечно, только мне бы хотелось сперва увидеть товар, за который я отдаю такую гигантскую сумму, – ответил Калнаш.

– Разумеется, – ответил я и подошел к своим сумкам, скромно лежавшим у стены.