Беги, Люба, беги!

— Привет, Любовь Петровна, пылевые ванны принимаешь? — Тигрин чуть приспустил стекло. — Что-то ты поздно, дежурство-то когда кончилось.

— У Лидки была. А ты туда или оттуда?

— Неважно, — хмыкнул Максим. — Я не откажу себе в удовольствии подвезти до дома красивую женщину. Или ты своего водителя поджидаешь?

— A я не откажу себе в удовольствии доставить тебе удовольствие. Тем более что водитель куда-то запропал...

По дороге домой я задремала, Максиму даже пришлось меня будить.

— Приехали! Слушай, Люба, а где сейчас твой муж?

— А что? — сразу проснулась я и насторожилась.

— Мне технику бы снять, ведь она тебе уже не нужна. Всех дел две минуты.

— Ладно, — кивнула я, вылезая, — пошли. Олег на работе...

Мы вместе поднялись в квартиру.

— Ой! — растерялась я, заметив, как Максим в раздумье разглядывает новый аппарат. — Твоя техническая штуковина была внутри телефона? То-то мы с Лидкой ее не нашли... Понимаешь, я ведь старый разбила, и Олег наверняка его выкинул.

Глаза Тигрина помрачнели. Я начала испытывать муки совести. Он выглядел таким несчастным, словно лишился последней памяти о любимой бабушке. Наверное, эта штука стоила кучу денег.

— Я возмещу, — квакнула я.

Максим отрицательно, но горестно мотнул головой, и я окончательно расстроилась.

— Ты завтракал? — спросила я робко, не зная, как загладить неловкость. — Могу предложить яичницу...

— Нет, спасибо. Но от чая я бы не отказался.

«Водохлеб», — подумала я с некоторой долей раздражения и пошла в кухню.

— Люба, — окликнул меня Тигрин через какое-то время, — а кто тут шарил?

— Что? — не поняла я. — Где, в коридоре? Олег, наверное... Или я. А что?

— Ничего, — небрежно махнул он рукой, показываясь в дверях.—Пустяки...

— А почему ты спросил?

— Да ерунда, честное слово, — явно стремясь замять тему, буркнул Максим, плюхнулся на табурет и принялся нахваливать чайный аромат.

Однако его неосторожный вопрос крепко засел у меня в мозгах. Кто-то снова побывал в квартире? И что значит «шарил»? Но как ни старалась я направить разговор в нужное русло, ничего не получилось. В рекордный срок справившись с содержимым чашки, Максим махнул ручкой и умчался.

— Ну и ладно! — утешила я себя. — Зато теперь можно лечь поспать!

Проверив на всякий случай замки, я отправилась в спальню л заснула как убитая.

Часы показывали полночь, когда я вдруг проснулась. Олега все еще не было. Я старалась не думать об этом, но всякие мысли помимо воли лезли в голову. Возможно, он

не хочет возвращаться после вчерашнего разговора. Что ж, это на него похоже.

Утром меня разбудил телефонный звонок. Дождавшись, когда заработает автоответчик, я услышала торопливый голос Березкиной:

— Любаша, ты не забыла? Сегодня в пять в «Карьеристе». Пока!

Я не успела добежать до телефона, Света дала отбой. Я поплелась умываться. Пока чистила зубы, телефон зазвонил снова. Но подавать голос неизвестный абонент не спешил. Из динамика доносилось лишь едва слышное шуршание.

«Может, мой псих изменил тактику?» — прикинула я, со все возрастающим любопытством прислушиваясь. Просеменив в коридор, глянула на определитель. Неизвестный номер. Как бы не так, нашел дурочку! Пока я переминалась с ноги на ногу, абонент отключился. Через несколько минут звонок повторился. И так продолжалось до полудня. Я злилась, с трудом сдерживаясь, чтобы не сорвать трубку. Наконец я не стерпела и рванулась в коридор. И тут обратила внимание, что сообщения не записывались. На автоответчике не осталось ничего, даже Светкиной трескотни.

— Может, ты сломался? — постучала я по блестящему корпусу аппарата указательным пальцем. — Может, порядочные люди не могут дозвониться? А может, — я даже охнула, — меня вызывают в «Медирон»?

Теперь я изнывала у телефона, приплясывая от нетерпения. Едва дождавшись первой трели, торопливо отозвалась:

— Слушаю вас!

— Ну, здравствуй! — проскрежетал маньяк. — Кажется, ты мне рада? — Но я от огорчения перестала дышать. — Не понимаю, почему ты сердишься?

— А я не понимаю, почему ты это делаешь? — не выдержала я. — Ну чем я тебе помешала? Не знаю, кто ты, но уверена: я не делала тебе ничего плохого! А ты, шутя, влез в мою жизнь и поломал ее, как ненужную игрушку!

—Жизнь такая скучная штука... — раскатисто вздохнул псих.

— Давай поменяемся! — зло сказала я. — Обхохочешься! Ты разрушил мою семью.

— Ничего подобного я не делал, — обиделся он. — Не было никакой семьи.

— Ах ты... — задохнулась я от возмущения. — Да кто ты такой? Кто дал тебе право? Как ты смеешь.

Он не дал мне развить мысль, огорошив очередным безумным сообщением:

— Я имею на тебя гораздо больше прав, чем ты думаешь.

Я с удивлением посмотрела на трубку, будто она могла что-нибудь объяснить, аккуратно положила ее. Похоже, крыша у моего маньяка съехала окончательно.