Беги, а то заколдую!

«Я все сделаю. Как хорошо, что хотя бы иногда у тебя включаются мозги, Горни. Не думай, что просто отделаешься: мое желание извиниться осталось там, где я выталкивал машину из грязи и любовался на задницы волов, которые тащили паромобиль до города».

Горни фыркнула и порвала письмо.

Глубокой ночью, когда спали все в поезде, кроме машиниста, и даже проводник вагона (он, правда, не по своей воле), на пустынный перрон города Загнездинска вышел эльф, удививший водителя таксомобиля тем, что сам тащил багаж. Пассажир сел в мобиль и назвал адрес. Плата за поездку соответствовала и столичному кварталу, куда следовал эльф, и тому, что на следующий день водитель не вспомнил ни своего пассажира, ни адрес, куда его отвёз.

Горни под личиной пробыла в отеле сутки и затем вернулась домой.

Разочарование акул и прочих хищников пера, не обнаруживших утром кандидатов в придворные маги не только в купе, но и в поезде, не поддавалось никакому описанию.

ГЛАВА 14 О ГНОМЬИХ РУГАТЕЛЬСТВАХ И БАЛАХ

«Наблюдая в течение последних седмиц состязание в остроумии (порой весьма низкого толка) эльфийских и гномьих печатных изданий, хочется пожелать коллегам благоразумия и сдержанности, а в случае, если наши пожелания не будут услышаны, обратиться к министру печати с коротким призывом закончить цирк и разогнать клоунов».

Издание «Людское слово»

— Ты лошадиная задница, Вудхаус! Нет, ты лошадиный…! — тут Эбигейл произнесла слово, которое леди не могла знать ни при каких обстоятельствах, смяла газету. — Вот, значит, ты как отомстил!

На самодвижущейся иллюстрации, будто издеваясь, продолжал самодовольно улыбаться летящий на пегасе Натаниэль, простирая руки к небесам, откуда валилась она, Эби, с перекошенным лицом, похожая на мешок картошки в ботинках.

Художник сделал ее намеренно карикатурной, а Вудхауса — чрезмерно великолепным.

Изображение сопровождалось кричащей подписью: «Кандидат в придворные маги мэтр Вудхаус на высоте!». А заголовок вопрошал: «Леди Горни в Долине Пегасов — чистая победа?»

Эби в ярости испепелила скомканный лист и повернулась на каблуках, оглядывая, что бы еще из обстановки можно принести в жертву бурлящим чувствам. На столе приятным бирюзовым светом замигал визор, и голос Вудхауса почти умоляюще произнёс:

— Горни, ответь! Ну же, Киянка, включи визор! Я не имею отношения к этой публикации!

Эби бросила на него кусок темной ткани, как будто закрыла клетку с чересчур болтливым попугаем, и вышла из кабинета. Широким шагом прошла в мастерскую, надела передник, запалила огонь в горне, размашисто заработала мехами. Пламя взметнулось, норовя выскочить на пол, но Эби только швырнула в горн заготовку и засучила рукава.

— Мэтр Вудхаус и леди Горни! Не мэтрис! Мэтр Вудхаус на высоте, а я, значит, с неё упала! — она с ожесточением зацепила клещами раскалённую железяку, брякнула на наковальню и врезала по ней молотком что есть силы. Металл расплющился с жалобным звуком. — А в Долине я почти поверила, что он не такой засранец, как весь их проклятый род! Не имеет отношения, как же… кроме нас двоих и пегасов там никого не было! Я даже стыдилась, что оставила его, да, теперь я могу в этом признаться. Ведь он так помог мне… но теперь понятно, что он это делал для себя! И я ведь никогда не унижала его публично, как сделал он сейчас. Мы же всегда разбирались сами!

Она уговаривала себя, но больше всего Эби отчего-то хотелось заплакать. Она не понимала причины и от этого бесилась ещё больше, чем от унижения и досады на проклятого эльфа. Но разумеется, плакать не стала.

— Ещё чего, не дождешься, выскочка эльфийская, — прошипела она, сощурив глаза. Руки так и порхали над расплющенной заготовкой, а заклинания ложились как влитые.

Сегодняшний день она ждала с радостным чувством, с предвкушением заслуженной награды. Ведь в этот день, третий после их возвращения, был назначен приём у ее величества, на котором главной героиней должна была стать она, Эбигейл Горни. Хотя почему «должна была стать»? Она и есть главная героиня. Она выдержала испытание, пусть без помощи Вудхауса и не справилась бы, выполнила все условия. А чтобы не чувствовать себя обязанной, поможет ему в катакомбах и отдаст долг. Горни в подачках не нуждаются!

И потом перестанет с ним общаться. Никогда не скажет больше ни слова!

Эби доделала амулет в виде дубового листа, который ковала с истинно гномьей горячностью, затушила горн и пошла собираться.

* * *