Беги, а то заколдую!

— Мы счастливы, — поспешно заверил Вудхаус, — и все сделаем, как ты говоришь, великий Эйо.

— Я не полечу, — зашипела Горни, когда вожак отошел и поднялся в воздух. — Я не хочу!

— Не отступай сейчас, — Нат тащил ее к пегас-се. — Ты уже почти добилась успеха! Оскорбишь отказом их божество — и нас не спасет то, что мы спасли их, выгонят!

Он, в очередной раз удивив Эби силой, дотащил ее и закинул ее на спину пегас-сы.

— Представь, что это воздушная подушка, — шепнул он сочувственно. — Закрой глаза! И держись! Ты удержалась на спинах русалов-грабителей, Горни, ты можешь удержаться вообще где угодно!

Эби не стала визжать только потому, что сразу сорвался голос. Ифе встала на дыбы и первый раз взмахнула крыльями. Гномка только вцепилась в гриву, и от неожиданности пегас-са подпрыгнула и полетела резко ввысь.

— Держись! Держись! — крикнул Вудхаус, но Эби и так держалась за гриву так, что пальцы побелели. В глазах было темно, голова кружилась, тошнило. Вниз она не смотрела, но глаза от страха отказывались зажмуриваться. Впереди приближалась сияющая зеленью роща в горном распадке. Пегас-са летела аккуратно, но перед заходом на посадку заложила плавный вираж. Этого Эби хватило — тело ее обмякло, руки перестали слушаться, она слетела с конской спины и начала падать навзничь, беспомощно раскинув руки и ноги.

Пегас-са, обеспокоенно заржав, рванулась за ней, но не успевала.

— Заклинание облака, Эби! Заклинание! — заорал Нат, летевший параллельным курсом. Но Эби не реагировала, до земли оставался какой-то десяток секунд. Эльф выстрелил воздушной петлей, обвил гномку и подтянул к себе. Усадил перед собой, крепко прижал. Сердце у магички стучало так, что он его слышал, но сама она была холодной и вялой, и глаза ее были закатившимися.

* * *

— Колбочка, очнись, — кто-то легонько пошлепал ее по щекам, пощекотал шею. — Ну же, дыши. Приходи в себя.

— Я что, в обморок упала? — пробормотала Горни. Пощупала рядом с собой — под рукой была нормальная земля и травка.

— Да, с высоты пятидесяти ярдов, — в голосе эльфа слышалось облегчение.

— Но я живая?

— Вполне. Давай, поднимайся. Все ждут только нас.

Церемония благословения божеством пегасов прошла для Эбигейл как в тумане. Она стояла среди деревьев, растущих во влажной лощине средь гор, подпёртая эльфом, как падающая колокольня, и боролась с закрывающимися самопроизвольно глазами. А внимание божества ощущалось как сочувственное и очень доброе, и очень напоминало ей тепло погибшего от кровавого стебля Веки.

— Подойди, — велел вожак Эйо.

Эби чувствовала, как её поволокли куда-то. Она еле переступала ногами, в глазах расплывалось. Что-то тяжелое и плотное опустилось на неё, закрыв с головой.

— Ты спасла мой народ, — услышала она, — и это величайший дар. Ты заслуживаешь ответного дара.

Очнулась она от того, что свежий ветерок обдувал её щеки и шею, забирался в ложбинку груди между распахнутыми полами куртки.

— Где мы? — разлепив веки, спросила она у Вудхауса. Тот сидел рядом с ней на тёплой скале.

— У их священной рощи, — объяснил Нат. — Церемония закончилась. Нас приняли в племя, а вождь сказал, что ты теперь не боишься летать.

— Да конечно. А тут высоко? — ей было страшно посмотреть вокруг.

— Очень. Мы между двумя самыми высокими вершинам гряды. Зато тут очень красиво.

Эбигейл села и огляделась. Было действительно красиво. Горы, небо, пегасы в полёте, долина далеко внизу. А при взгляде вниз не ощущалось никакой дрожи. Никакого паралича и спутанности мыслей.

— Пора, — через некоторое время сказал Нат. — Проверим, работает твой подарок или нет.

На обратном пути Эби все же визжала. Но не от страха, а от восторга. Дар духа не подвёл.

ГЛАВА 13 О ВОЗВРАЩЕНИИ НА КРУГИ СВОЯ

«Надо отдать должное леди Эбигейл Горни — она приложила все усилия для выполнения задания. И пусть её умения и таланты ограничены — тем ценнее самоотверженность мэтра Натаниэля Вудхауса, оказавшего неоценимую помощь более слабому кандидату ради принесения пользы короне».

Еженедельник «Слава эльфов»

Пегасы высадили их у переправы, рядом с оставленными паромобилями. Маги вежливо, но без сожаления помахали вслед хозяевам долины и пошагали к транспорту. Губы Эбигейл расплывались в улыбке: в рюкзаке-невесомке лежало заговоренное самодельное веретено, на которое было намотано несколько сотен драгоценных пегасьих волос.