Беги, а то заколдую!

— Мне не было и пяти лет, — продолжила она сипло. — Я с мамой гостила у маминого брата Магнуса в горах, у плотины. У дяди дом стоял в долине, и всегда было много лошадей — их доили, использовали как транспорт, растили на продажу.

Эльф поморщился — гномьи приземистые и широкие, как диваны, кони с лохматыми ногами и кудрявыми гривами всегда казались ему странноватыми. И характер у них был такой же отвратительный, как у самих гномов. И ржали они так, что зубы болеть начинали, хотя Нат всегда этому удивлялся — в горах надо быть тихими, чтобы не спустить лавину.

— Я тогда совсем их не боялась, — тускло продолжала Эби, разглядывая пасущихся неподалеку пегас-с и пегас-ли. — Забиралась на спины, цепляясь за гривы и хвосты, а они терпели. И был у меня любимый жеребец, Века. Белый в яблоках, ласковый, добрый, — она почувствовала, как к глазам подступают слезы. — Он приходил утром к моему окну и будил меня тихим ржанием, хлеб с солью любил, яблоки мне носил. Но как-то мы поехали с кузенами и мамой на прогулку верхом, к плотине. И мой Века вдруг взбесился и понесся прямо к ней. Его пытались догнать, остановить, я кричала, просила его «стой», а он вихлял, чуть ли не падал, стонал от боли. А тело покрывалось кровавым потом.

— Кровавый стебель, — пробормотал Нат, качая головой.

— Он несся по плотине, по самому краю, а затем оступился и полетел вниз, в водопад. И я от толчка слетела с него, — Эби трясло, она села, уткнувшись лицом в сложенные на коленях руки. — Я падала с высоты в двести ратуш и видела, как он разбивается внизу о камни, Нат. И понимала, что сейчас также разобьюсь сама. Но мне повезло, — она подняла голову. — Я попала в омут, меня проволокло по камням и выбросило на берег ниже по течению. Но с тех пор… я старалась это преодолеть, очень старалась, но у меня не вышло.

Натаниэль смотрел на опущенную голову с тугими красными косами, на согнутую спину, и с тяжестью на сердце думал, что Горни могло бы и не быть. И что он очень зря придумал и ту дурость с дирижаблем, и эту с пегасами.

— Ни у кого бы не вышло, Эби.

— Это потом в лощине у луга, за камнем, нашли проростки кровавого стебля, — говорила она, словно не слыша. — Семена принесло ветром, а ты знаешь, как он быстро растет. Видимо, Века перед поездкой и отравился, — она зашмыгала носом и замотала головой. — С тех пор, стоит мне оторваться от земли — и я вижу, как падаю на камни, Нат. А стоит увидеть лошадь…

— Я понимаю, — сказал эльф.

— Но если ты кому-то еще расскажешь, я сломаю тебе ноги, — совершенно ожидаемо закончила Горни.

Нат хмыкнул, и они снова замолчали — и не проронили ни слова, пока не вернулся Иму.

— Вожак приказал вам явиться к нему, следуйте за мной, — пегас отвернулся и вновь рванул в долину, не заботясь, идут ли за ним незваные гости.

Пришлось поспевать. Чтобы их не обвинили в неуважении к вожаку, Нат наколдовал быстрое облако: плотную воздушную подушку, которая скользила в двух локтях над поверхностью куда быстрее бегущего во весь опор эльфа. Она была очень энергоемкой, поэтому использовалась крайне редко. Поскольку над землей она поднималась невысоко, Эби спокойно ступила на нее. Ее куда больше беспокоило, что там, куда они направлялись, собралось целое стадо лошадей.

— Соберись, Эбигейл Горни, — настойчиво потребовал Вудхаус, сжав ее руку. — Тебе еще нужно утереть мне нос. Думай об этом, чтобы не упасть в обморок в разговоре с вожаком.

Если бы он начал сочувствовать или жалеть ее, Эби бы очень разозлилась. Но его привычный насмешливый тон вдруг привел ее в норму — она сердито вырвала ладонь, но несколько раз глубоко вздохнула и постаралась взять себя в руки.

ГЛАВА 11 О ДИПЛОМАТИИ И ФЕЙЕРВЕРКАХ

«Гномский язык, будучи примитивным, сложен к переложению на высокий эльфийский, а потому девиз всех гномов в одних источниках переведён как:

„Сила есть — ума не надо“, а в других „Слабоумие и отвага“.

Как бы то ни было, леди Горни — истинная дочь своего народа».

Газета «Заря эльфов»

Вожак был огромен, золотист и великолепен — и возлежал под сенью увешанных плодами яблонь в окружении жен и свиты. Это был своеобразный зал приемов, а в свои жилища, горные пещеры, пегасы не приглашали никого и никогда.

— Эйо спрашивает вас, зачем вы явились в нашу долину? — заговорил вожак низким голосом, когда они приблизились и учтиво поклонились. — Двуногие ничего не делают просто так. И не приносят дары просто так. Вам нужны волосы из наших грив, я прав? И вы хотите подкупить нас вашими подарками!

Свита вожака возмущенно и презрительно заржала. Эби, чувствуя, что сейчас точно упадет в обморок, схватилась за Вудхауса.

— Держись, — пробормотал эльф. — Я все возьму на себя.

— Я жду ответа, — нетерпеливо стукнул копытом вожак.