Беги, а то заколдую!

— Разве я не могу просто так захотеть погулять с вами, Корнелиус? — спросила она, возможно, слишком клыкасто улыбнувшись. — Нужна причина?

— А разве вы что-то делаете без причины, моя повелительница? — мэтр посмотрел на нее и отчего-то нервно сглотнул.

— Вы хорошо меня изучили, да? — погрозила ему пальцем Миррей. — Конечно, причина есть. Даже несколько. И первая — мое хорошее настроение. Я выспалась, с утра мне не встретилось ни одного идиота, да еще письмо от влюбленного мальчика прилетело.

— Со стихами? — повторил магистр, старательно любуясь вьюнком на решетках, мимо которых они проходили.

— Да, такими смешными, — засмеялась королева. — «Прекраснее, чем сотня лебедей», — передразнила она.

— И чем же это смешно? — поинтересовался собеседник, не глядя на Миррей.

— Но это же глупо, — объяснила королева.

— Это так, — со вздохом признал магистр.

— Но очень мило, — улыбнулась она. — Так что я в настроении. И готова выслушать вас. Итак, мой дорогой мэтр Корнелиус, как продвигаются дела у ваших юных помощников и — возможно! — преемников? Мне скучно, поэтому я жажду знать, добились ли они успеха?

— Вы на удивление проницательны, ваше величество, — ответил отчего-то повеселевший магистр. — Потому что буквально перед тем, как я направился на встречу с вами, я получил письмо от учеников. Они добрались до Долины Пегасов и приступили к выполнению вашего поручения.

Королева несколько раздраженно всхрапнула, как лошадь.

«А может, все же по голове и в юрту?» — обрадовалась оркская кровь.

«Что ты понимаешь в соблазнении», — прошептала эльфийская.

— Вы чем-то недовольны? — с удивлением уточнил Корнелиус.

— Нет-нет, — королева оглядела берег озера, по которому, как по зеркалу, плыли белые и черные лебеди. — Я задумалась, не поставить ли мне здесь юрту, магистр. Как знак уважения к прабабушке. Но мы отвлеклись… так вам кажется, что они справятся с заданием?

— Я в этом уверен, ваше величество! — твердо сказал магистр. — И Эбигейл, и Натаниэль — превосходные маги, а в паре их умения утраиваются! Вот как-то был случай с ними на моей практике…

И он принялся живо и интересно, с юмором и паузами в нужных местах рассказывать о приключениях учеников. Он забегал вперед и шел лицом к королеве, показывая какие-то заклинания или создавая иллюзии чудовищ, жестикулировал, доказывал, что они будут превосходными помощниками ей, что нужно все же взять в придворные маги обоих, шагал туда-сюда. А она слушала его вполуха и, сощурившись, следила за движениями, как степная кошка за добычей. Рука тянулась к поясу нащупать аркан, но нащупывала лишь тонкую ткань платья и рюшечки.

«Смотри, как надо», — высокомерно булькнула эльфийская кровь, и королева пошатнулась, намеренно оступившись, и едва заметно застонала, вполне реально подвернув ногу. С магом и целителем притворство бы не прошло, да и не привыкла она делать что-то наполовину.

— Ваше величество, — магистр в прыжке преодолел ярда три к ней, и королева от восхищения чуть не забыла застонать, — что случилось?

Сзади раздался взволнованный щебет фрейлин, и Миррей, обернувшись, остановила бросившихся к ней женщин одним взглядом. Им же она услала их куда подальше.

— Ногу подвернула, — сказала она слабым голосом.

Магистр опустился перед ней на колено. Снял тесный сюртук.

— Позволите? — попросил он. — Держитесь за мои плечи, ваше величество.

— Конечно, Корнелиус, — простонала королева, с удовольствием опираясь на те самые плечи, замечательно крепкие и сильные, — только будьте нежны. Очень больно!

— Я буду очень нежен, — сдавленно заверил ее магистр, снимая прогулочную изящную туфлю с крепкой подошвой — и затем ощупывая лодыжку. — Здесь болит? Чувствую, опухло. Есть растяжение.

— И здесь, — согласилась королева, — и в колене. И в бедре.

— Тогда мне нужно отнести вас во дворец, чтобы нормально осмотреть, — Корнелиус поднялся, нервно отряхнул руки.

— До беседки ближе, — невинно заметила Миррей. План по соблазнению если и работал, то как-то странно, ибо взгляд у боевого магистра был несчастным.

— И верно, — Корнелиус обреченно обернулся на беседку, затем поднял королеву на руки и понес туда.

— Вы такой сильный, магистр, — ворковала королева у его плеча, не сдаваясь. — Может, мне тоже заняться этой синской гимнастикой? Вы ведь научите меня прогибаться? И выгибаться? И закидывать ноги за уши?

— Д-да, ваше величество, — заторможенно ответил Фрай, — если вы пожелаете…

— Обязательно, — заверила его Миррей, пока он опускал ее на скамью беседки.

Магистр снова встал на колено, потянулся к лодыжке. Королева следила за ним с удивлением — губы поджаты, взгляд суровый.

— Лодыжку я залечил, а в остальном, может, вам удобнее показаться лекарю? — проговорил он почти умоляюще. — Иначе мне придется осматривать вас, будет ли это уместно, ваше величество?

— Ах, оставьте, Корнелиус, — умирающим голосом проговорила королева, полулежа на лавке. — Вы человек чести, я доверяю вам, как себе. А колено все еще болит, — напомнила она.

— И колено, — тоскливо откликнулся магистр и приподнял платье. Погладил колено, пощупал его. — Я ничего не вижу, ваше величество.