Беги, а то заколдую!

— Это был боевой клич, — грозно заявила гномка, вставая. Допила вино, со стуком бросила чашу на стол. — Костоломы на нас несутся, да так, что колдовать некогда, да и истощены мы были. По-крупному магичить никак! Бросили в них пару огненных шаров и побежали прочь. Нат впереди, а я за ним.

— И почти оторвались, — подхватил эльф, пока Эби, размахивая руками, изображала ветви костоломов и их ковыляющие скачки. — Но тут Горни споткнулась и подвернула ногу.

— И что? — заинтересованно спросил дракон.

— Что-что, — буркнула Эбигейл, — рядом дуб рос чуть ли не до неба высотой. Белоручка меня на него запульнул, а сам следом полез.

— Вы же друг друга недолюбливаете, — недоверчиво уточнил дракон. — Я вас всего ничего вижу, а уже понятно.

Они, не сговариваясь, фыркнули.

— Нет, Горни, конечно, мне соперница, но одолеть ее должен я, а не какие-то там костоломы, — ледяным тоном ответил Нат. — Она меня тоже много раз на практике выручала.

— Я бы тоже его не оставила, — подтвердила Эби возмущенно, — нет, проучить и оставить с носом Белоручку — дело святое, но не до смерти же? И не на боевой практике. Понимаете?

Дракон понятливо закивал, с насмешкой глядя на них.

— Да вы не сбивайте меня, я сама собьюсь, — с упреком погрозила ему пальцем Эби. — Так вот, сижу я на дереве, Нат лезет ко мне, а костоломы за ним следом лезут!

— Деревья по дереву? — усмехнулся дракон недоверчиво.

— Вот и я обалдела, — призналась Эби и снова схватилась за вино. — Попыталась их огнем сбить так, чтобы Белоручку не задело, и тут дуб как зашевелится! А я высоты и так боюсь!

— Мой дубок? Жив, что ли, и чары защиты целы? — обрадовался дракон. — А далыпе-то что было?

— Горни завизжала, а дуб встряхнулся, словно большой пес, и мы все вниз посыпались — и я, и Эби, и костоломы. Поднимаемся, а они на нас наступают, окружили, просвета нет…

— И что дальше? — поторопил дракон.

— Что, что, — заплетающимся языком буркнула Эбигейл, опустошая чашу. — Съели нас к демонам!

Дракон моргнул раз, другой, нахмурился… и вдруг расхохотался так, что жареный гусь на столе вдруг покрылся перьями и с гоготом вылетел наружу. Натаниэль улыбался, одобрительно глядя на Горни, — а она, довольная, стукнула кулаком себя по пышной груди и слегка поклонилась.

— Ай, молодцы, ай, наглецы, — громогласно ржал дракон, — провели-таки! И вдвоем же! И не сказать, что знал, и не сказать, что не анекдот — ну чистейший анекдот же! Хорошо, отпущу я вас, и желание не одно исполню, а по одному заветному на каждого. То, что вы на самом деле хотите…

Его прервала громогласная рулада — Эбигейл потянулась к чаше с вином, упала на стол и сладко заснула прямо на клубнях вареной картошки.

— Не спрашивай, уважаемый лерд, — кротко ответил Натаниэль на его изумленный взгляд. Поднялся, крепче завязал узел полотенца на бедре, примерился и одним движением закинул Горни на плечи, как барашка. — Раз я ее в шутку напоил на втором курсе, так вот она полезла драться и заснула прямо в прыжке, с занесенным молотом.

— Воистину сегодня я удивлялся больше, чем за прошлые сто лет, — усмехнулся дракон. — Ты, как я понимаю, снаружи предпочтешь спать?

— Все верно, — Нат поклонился, придерживая Горни за руку и круглые ягодицы. — Простите, уважаемый лерд, но драконы известны переменой настроения. Сегодня вы нас отпускаете, а утром можете и передумать. Так что лучше мы на соломе поспим.

— Да, мы такие, — согласился дракон смешливо. — Иди. Только скажи сначала, чем на самом деле дело-то закончилось?

— Да чем, чем, — буркнул эльф, чувствуя себя быком-тяжеловозом. — Горни сожрала мухомор из своей сумки, наколдовала себе секиру… пока я взывал к обычным деревьям о защите, пока они пробуждались от зимнего сна, она вошла в состояние берсерка и, хромая, порубила всю десятку костоломов на дрова. А я затем ее от отравления лечил: дозу мухоморную превысила.

— Боевая девка, — с утрированной опаской проговорил дракон.

— А то, — почти с гордостью ответил Натаниэль. Поплелся к открывшейся стене, за которой виднелось кострище и слышался шум водопада, но за ней остановился, повернулся. Горни сладко сопела. — Уважаемый, может, вы окажете мне честь? Назовете свое имя?

— Ты уже догадался, — кивнул дракон.

— Миль-Авентис?

— Вы очень похожи и не похожи на своих предков, — с печалью ответил наставник магов. — В тебе меньше высокомерия, в ней — гонора. И ответ на твой вопрос — не нужно тратить свое желание, чтобы вернуть семье возможность иметь больше детей. Ты и сам в состоянии снять проклятье.

Стена закрылась, поглотив недоуменное «Но как?» от Натаниэля, и эльф остался в темноте пещеры.

Сгрузив Горни на ложе из веток — та свернулась калачиком, — он вновь разжег костер, закрепил его магически и, поколебавшись, лег рядом с Эби. В конце концов, он должен приглядеть за ней, разве нет?