Басни

У огородника какого-то Осел,
Как все ослы, сонливый и ленивый,
И вместе с тем не в меру прихотливый,
С Судьбой такую речь завел:
«О, всемогущая! Чем мог я провиниться,
Что поместила ты меня на огород?!
Здесь и петух поздней меня встает,
Хотя по вечерам и ранее ложится.
И веришь ли, зачем тревожат так мой сон?
Чтоб овощи таскать на рынок для продажи…
Нет, участи моей не сыщешь в мире гаже!»
Судьбу разжалобил ослиный плач и стон;
Она к Кожевнику его переселила,
И думала, что тем дела с ним завершила.
Но вскоре запах кож и их солидный вес
Пришлись не по нутру назойливой скотине,
И с жалобой Осел опять к Судьбе полез…
«Ах, как жалею я о первом господине!»
В слезах он говорил: «Там все же мне порой
Капустки лист, другой
С седла стянуть тихонько удавалось,
А битым быть едва раз в день случалось.
А здесь поживы никакой;
И сплю хоть я теперь и беззаботно,
Зато уж бьют меня бессчетно!»
Тут вновь Судьба услышала Осла,
И к Печнику попал он в услуженье.
Но и неделя не прошла,
Как стал уж он просить иного назначенья.
Но гневно молвила Судьба на этот раз:
«С тобой, глупец, мне некогда возиться!
Довольных в мир нет из вас;
Изволь же с участью безропотно мириться!»

В словах Судьбы мне слышится совет
Не для одних ослов полезный:
Сознайся сам, читатель мой любезный,
Что хорошо везде, где нас с тобою нет.

В. Мазуркевич

Заимствовано у Эзопа.

115. Солнце и Лягушки (Le Soleil et les Grenouilles)

Народ веселился на свадьбе владыки,
Топил все заботы в вине;
Эзоп находил, что веселье и клики
Толпы неуместны вполне.
«Мечтало и Солнце когда-то о браке», —
Он к случаю молвил. Но вот,
Послышались вопли — неслися во мраке
Стенания граждан болот:
«А что, как у Солнца появятся дети?
С одним-то немало невзгод!
А с целой полдюжиной… мигом на свете
Повысохнут воды болот;
Прощайте, моря, камыши и трясины!
Иссякнет повсюду вода,
И в волнах стигийских по воле судьбины
Погибнет наш род навсегда».

Для бедных животных Лягушки едва ли,
По правде сказать, не умно рассуждали.

В. Мазуркевич

116. Поселянин и Змея (Le Villageois et le Serpent)