Башня Ворона

– Пострадали только колено и бедро, – криво улыбнулась женщина. – Старость не радость, дитя. Ходить с посторонней помощью пока удается, а вот бегать и плясать я не смогу еще долго. А то и вовсе никогда.

– Соболезную.

– Присядь, дитя. – Она указала на стул, обитый мягкой тканью. – Боюсь, никто из нас не в силах повлиять на Мавата.

– Никто, – согласился ты, устраиваясь подле. – Вы здесь одна? Насколько мне известно, у вас есть дочь.

– Сын. Он сейчас в граде Вускции. Прочая же родня… – Она неопределенно взмахнула рукой. – Я пережила двух мужей, с десяток любовников, всех братьев и сестер. А у племянников свои семьи, им хватает забот. В Вастаи у меня никого.

– Господин не убивал лорда Радиха, – сообщил ты.

– Конечно нет. Ни при каком раскладе. Его держали с полдесятка охранников, и клинок угодил не туда. Нет, это сделал кто-то из тех двоих. – При упоминании Оскеля и Окима в голосе женщины мелькнуло едва уловимое презрение. – И Гибалу это доподлинно известно.

Ее пальцы сжались в кулак.

– Сколько лет Гибал вынашивал свой замысел? Сколько лет он вынюхивал, умасливал, лебезил? А Мават? Почему он не понял, что сейчас как никогда важно сохранять хладнокровие?!

– Матушка, – помедлив, молвил ты, – на днях моему господину предъявили неопровержимое доказательство, что его отец… Его отец не исполнил священный долг перед богом Вастаи.

– К чему доказывать очевидное? Разумеется, не исполнил! Это ясно как божий день. Он пользовался всеми благами скамьи, прикрываясь великою жертвой, а как дошло до дела… – Зизуми закусила губу. – Меня всегда удивляло, неужто Мават не видит себялюбия отца? Или видит, но отказывается признавать? Впрочем, что он мог предпринять? Перед Глашатаем мы бессильны. Мы уже хлебнули лиха с бездарным правителем и хлебнем снова.

– С вашего благословения, матушка.

Зизуми горестно засмеялась:

– По-твоему, я настолько стара? Нет, меня еще не посвятили в Матери Безмолвных, когда отец Мавата взошел на скамью. Насчет Гибала не отрицаю. Пойми, я знала о его интригах. Знала, что он причастен к исчезновению Глашатая. Если отец Мавата не исполнил свой долг, то лишь по вине брата. Но Мавату я сказала правду – я поступила так, чтобы защитить его.

– Матушка, Гибал не просто жаждет сместить Мавата, – собравшись с духом, выпалил ты. – Он задумал убить бога Вастаи. Якобы, не получив обещанной жертвы, Ворон погибнет.

Зизуми одарила тебя негодующим взглядом.

– Умоляю, поверьте! Я слышал это собственными ушами, хотя Гибал не догадывался о моем присутствии.

У матушки перехватило дыхание.

– Господин Мават уверен, что этому не бывать, – поспешил заметить ты. – Однако он намекнул… Намекнул, будто лес… лес более не влияет на расстановку сил.

– Безмолвный бог редко являет свое могущество, – согласилась Зизуми. – Совершенные им немногочисленные подвиги случились много веков назад, да и те можно по пальцам перечесть. Сказать по правде, меня пугает безмолвие леса. Столько событий, а от него ни напутствия, ни предостережений. Ни намека, какие действия предпринять. Впрочем… вдруг тебе известны наши тайны?

– Матушка, моя нога никогда не переступала порог Обители Безмолвных, – горячо возразил ты. – Мне туда нельзя.

Зизуми одобрительно кивнула:

– Разумеется. Безмолвный бог не прибегает к помощи сакралов, в отличие от аватара. Зрея в яйце, он диктует свою волю иначе. Но… Более ничего открыть не могу. Да и затяжное молчание – еще не повод для тревоги.

– Не знаю, известно ли вам, но вчера в городе сгорел дом. Люди в недоумении, говорят, лес всегда берег их от пожаров, – заметил ты. – А потом ливень, он хлынул, едва мы погасили пламя, весь город затопило.

– Наслышана. Наводнение добралось и до крепости.

– На постоялом дворе поселился иноземец из града Вускции. Сам он родом издалека, однако часто наведывается в град. Он настрого запретил пить из всякого колодца, предварительно не процедив воду через тряпицу, сложенную во много раз. Еще иноземец велел хозяйке кипятить процеженную воду, дабы постояльцы не слегли с хворью, которая в свое время бушевала…

– Бушевала в граде Вускции, – перебила Зизуми. – Такое случается, если питьевая вода смешивается с отбросами. Но у нас такого не водилось отродясь. Лес защищает нас от хворей.

– Уже хворают ребятишки из соседних домов, – заверил ты. – Постоялец бродил по округе, стучал во все двери, предостерегал людей. Он-то и поведал нам о беде. Все утро я таскал ребятишкам кипяченую воду – по словам иноземца, только обильное питье спасет их от смерти.

– Вот видишь! – торжественно провозгласила Зизуми. – Ты усомнился в могуществе леса, а он меж тем послал человека, чьи знания подоспели очень вовремя.

– Подоспей они вовремя, дети не оказались бы при смерти, – возразил ты. – И потом, многие отказываются внять предостережению, всецело полагаясь на защиту леса.

– Безмолвный бог невероятно могущественен. Однако он всегда поступает по-своему, когда и как ему заблагорассудится. Да и безмолвным его прозвали не случайно. А ребятишки… – помедлив, добавила Зизуми, – они очень плохи?