Башня Рассвета (ЛП)

— Ты не представляешь. — он вздохнул. — Это началось три года назад — это соревнование между ними. Прямо после смерти ее матери.

Его пауза была достаточно тяжелой для того, чтобы Несрин спросила:

— Ты хорошо знал ее мать?

Ему потребовалось мгновение, чтобы ответить.

— Однажды я говорил тебе, что меня отправляли в другие королевства, чтобы разобраться в спорах или нарастающем недовольстве. В последний раз, когда мой отец посылал меня, я взял с собой небольшое подразделение ракинов, мать Борте была с ними.

Опять же, эта тяжелая тишина. Несрин медленно, осторожно положила руку на предплечье, которое окружало ее. Сильные мышцы под кожей сдвинулись, затем успокоились.

— Это долгая история и тяжелая, но между ракинами и группой, которая стремилась уничтожить нашу империю, была битва. Мать Борте… Один из них сделал трусливый выстрел в спину. Ядовитая стрела прошла через ее шею, прямо тогда, когда мы собирались позволить им сдаться. — ветер завыл вокруг них. — Я не позволил никому из них уйти живым после этого.

Пустые холодные слова сказали достаточно.

— Я вернул ее тело назад, — сказал Сартак, слова оборванны ветром. — Я все еще слышу крик Борте, когда я приземлился в Алтун. Все еще вижу, как она стоит на коленях на склонах Арундина после захоронения, цепляясь за сульдэ своей матери там, где оно было всажено в землю.

Несрин крепче сжала его руку. Сартак положил свою руку в перчатке на ее и мягко сжал, делая глубокий вдох.

— Шесть месяцев спустя, — продолжал он, — Борте участвовала в Сборе — ежегодных трехдневных соревнованиях и гонке среди всех кланов. Ей было семнадцать лет, а Йерану было двадцать, они шли ноздря в ноздрю к финалу, великая гонка. Когда они приблизились к финишу, Йеран провернул маневр, который можно было считать жульничеством, но Борте увидела это, находясь на милю позади и все равно победила его. Затем она здорово ударила его, когда они приземлились. Буквально. Он спрыгнул со своего ракина, и она толкнула его на землю, ударив по лицу за то дерьмо, которое он провернул так, что чуть не убил Аркас. — он рассмеялся про себя. — Я не знаю подробностей о том, что произошло позже на праздновании, но я видел, как он пытался поговорить с ней в какой-то момент и как она смеется ему в лицо, прежде чем уйти. Он был хмурым до того момента, пока не уехал на следующее утро, и, насколько я знаю, они не виделись один год. До следующего Сбора.

— Который Борте снова выиграла, — догадалась Несрин.

— Конечно выиграла. Кое-как. На этот раз она совершила сомнительный маневр, сама себя травмировала в процессе, но технически выиграла. Я думаю, что Йеран тайно был в ужасе от того, насколько близко она была к инвалидности или смерти, поэтому он позволил ей победить. Она никогда не рассказывала мне подробности этого события, но она была потрясенной в течение нескольких дней после него. Мы все предположили, что это было из-за ее травм, но такие вещи никогда не беспокоили ее раньше.

— И в этом году?

— В этом году, за неделю до Сбора, Йеран объявился в Алтуне. Не обращая внимание на Хоулун или на меня. Просто направился туда, где в зале находилась Борте. Никто не знает, что произошло, но прошло менее тридцати минут от посадки до вылета. Через неделю Борте снова выиграла гонку. И когда она была объявлена победителем, отец Йерана поднялся, чтобы объявить о ее помолвке с его сыном.

— Сюрприз?

— Учитывая, что они всякий раз пытаются порвать друг другу глотки, когда находятся рядом, да. Но это также было сюрпризом для Борте. Она действовала по обстоятельствам, но я видел, как они спорили в зале позже. Независимо от того, знала ли она об этом раньше, или хотела, чтобы это раскрылась именно так, она все равно не расскажет. Но она не оспаривала помолвку. Хотя она также и не приняла ее. День свадьбы не был назначен, хотя союз, безусловно, облегчил бы наши… напряженные связи с Берладом.

Несрин слабо улыбнулась.

— Надеюсь, они разберутся.

— Возможно, эта война поможет им разобраться.

Кадара все ближе и ближе подлетала к стене Пустоши, свет пробивался тонкими и холодным лучами, когда облака перекрыли солнце. Они пересекли возвышающуюся вершину первых пиков, взмывая вверх на восходящем потоке, вся Дагульская пустошь распростерлась перед ними.

— Святые боги, — прошептала Несрин.

Темно-серые скалы из бесплодных камней. Тонкие сосны коркой покрывают долины глубоко внизу. Никаких озер, никаких рек, кроме редких сочащихся ручьев.

Едва видимые сквозь пелену паутины поверх всего этого.

Кое-где паутина была толстой и белой, высасывая жизнь из деревьев. Где-то она была сверкающими сетями между вершинами, как будто там они пытались поймать ветер.

Нет жизни. Нет гула насекомых или криков зверей. Никакого шепота листьев или звука хлопающих крыльев.

Фалкан высунул голову из кармана, когда они осматривали мертвые земли внизу и выпустил писк. Несрин сделала почти то же самое.

— Хоулун не преувеличивала, — пробормотал Сартак. — Они становятся сильнее.

— Где же мы приземлимся? — спросила Несрин. — Здесь едва ли есть безопасное место. Они могли спрятать птенцов и яйца где угодно.