Башня Рассвета (ЛП)

Вчера вечером состоялась последняя дискуссия о том, стоит ли брать легион. Борте выступала за это, Сартак против. Они не знали, сколько кхарнакуи обитало в бесплодных вершинах и лесных равнинах между ними. Они не могли бессмысленно рисковать, теряя много жизней, и у них не было лишнего времени, чтоб тратить его на тщательную разведку. Трое могли прокрасться незаметно, но армия ракинов была бы обнаружена задолго до своего прибытия.

Спор разразился над огненной ямой, но Хоулун разрешила его: пойдет небольшая группа. И если они не вернутся в течение четырех дней, то за ними отправится армия. Половина дня, чтобы долететь, день, чтобы осмотреть местность, день, чтобы проникнуть туда, а затем вернуться с похищенными птенцами. Возможно, они даже узнают, почему Фэ опасались пауков, как они сражались с ними. Если им повезет.

Они летели на протяжении нескольких часов, высокая стена Пустоши все ближе с каждым взмахом крыльев Кадары. Вскоре они пересекли первый гребень серых гор и вошли на территорию пауков. С каждой милей завтрак Несрин становился тяжелее в ее животе, во рту было сухо, как будто она съела пергамент.

Позади нее, Сартак молчал большую часть полета. Фалкан дремал в ее нагрудном кармане, появившись только сейчас, он высунул свою усатую морду, понюхал воздух, а затем залез обратно внутрь. Сдерживая свою силу, как мог.

Оборотень еще спал, когда Несрин сказала Сартаку:

— Ты на самом деле имел в виду то, что сказал прошлой ночью, — об отказе от короны, если это означает не сражаться?

Тело Сартака было теплой стеной у нее за спиной.

— Мой отец был на войне — как и все каганы. Он владеет сульдэ из эбенового дерева и слоновой кости именно за это. Но если это как-то стало значить, что я должен отказаться от таких вещей в пользу продолжения рода… Да. Жизнь, ограниченная этими условия это не то, что я хочу.

— И все же у тебя есть шанс стать каганом однажды.

— Так говорят слухи. Но мой отец никогда не предлагал и не говорил об этом. Насколько я знаю, он мог короновать Дуву вместо меня. Боги знают, что она, несомненно, будет добрым правителем. И только одна она из нас создала потомство.

Несрин жевала губу.

— Почему… почему ты не женился? — у нее никогда не было сил спросить. Хотя в течение этих недель она, конечно, находила это интересным.

Руки Сартака сжались на поводьях, прежде чем он ответил.

— Я был слишком занят. И женщины, которых представили в качестве потенциальных невест… Они были не для меня.

Она не имела право на любопытство, но спросила:

— Почему?

— Потому что всякий раз, когда я показывал им Кадару, они либо сжимались, либо делали вид, что заинтересованы в ней, либо спрашивали, сколько времени я буду на нее тратить.

— Надеясь на частое отсутствие или потому что они будут скучать по тебе?

Сартак усмехнулся.

— Я не могу сказать точно. Сам вопрос был достаточным поводом для того, чтобы я понял, что они не для меня.

— Значит, твой отец позволяет тебе жениться когда угодно? — опасная, странная черта. Она ждала, что он подразнит ее на этот счет, но Сартак замолчал.

— Да. Даже договорный брак Дувы… Она была готова на это. Сказала, что не хочет пробираться через двор змей, чтобы найти одного хорошего человека и все равно молиться, чтобы он не предал ее. Интересно, есть ли что сказать против этого. Ей повезло, так или иначе, ее муж обожает ее. Я видел его лицо в тот момент, когда они встретились. И ее тоже видел. Облегчение, и… что-то еще.

И что с ними станет — с их ребенком — если другой наследник будет избран на престол? Несрин осторожно спросила:

— Почему бы не прекратить эту традицию конкурировать друг с другом?

Сартак долго молчал.

— Возможно, однажды, тот, кто займет трон, закончит это. Будет любить своих братьев и сестер больше, чем будет предан традициям. Мне нравится верить, что мы прошли дальше того, кем мы были столетия назад, когда империя все еще была неокрепшей. Но, возможно, сейчас, в эти годы относительного мира, возможно, в это опасное время, — он пожал плечами, его тело переместилось позади нее, — Возможно, война изменит вопрос о преемственности для нас.

И, может быть, это было потому, что они были высоко над миром, или потому что туманные земли все приближались, Несрин спросила:

— Нет ничего, что удержало бы тебя от участия в войне, если бы она требовала того?

— Ты говоришь так, будто пересматриваешь свою цель утащить нас на север.

Она напряглась.

— Я признаю, что эти недели здесь… Было проще просить о помощи до этого. Когда ракины были безымянным безликим легионом. Когда я не знала их имен, их семей. Когда я не знала Хоулун или Борте. Или, что Борте обручена.

Низкий смех на этих словах. Борте отказалась — в прямом смысле отказалась — ответить на вопросы Несрин о Йеране. Она сказала, что это даже не стоит того, чтобы об этом говорить.

— Я уверен, что Борте была бы рада пойти на войну, хотя бы для того, чтобы бороться с Йераном за славу на поле битвы.

— Настоящие любовные состязания.

Сартак улыбнулся ей в ухо.