Башня Рассвета (ЛП)

— Принцесса хочет вечеринку в пустыне. Так что она у нее будет. — она прикусила губу, тени снова танцевали. — Мне также удалось спросить ее об этом — об Аксаре. Об истории. — Шаол приготовился к рассказу. — Хасар стало скучно, прежде чем она мне много рассказала, но она сказала, что когда-то слышала, что оазис вырос над городом мертвых. Те ворота внутрь теперь просто руины. Им не нравится рисковать, беспокоя мертвых, поэтому они никогда не покидают источник — чтобы отправиться в джунгли вокруг него.

Неудивительно, что она казалась обеспокоенной.

— Там можно обнаружить не только пещеры.

— Возможно, Ноуша имела ввиду что-то другое; возможно, там есть также пещеры с информацией. — Она вздрогнула. — Полагаю, мы увидим. Я была уверена, что зевнула, когда Хасар сказала мне достаточно, чтобы я сомневалась, не задается ли она вопросом, почему я вообще спросила.

Шаол поцеловал ее в висок, быстрым прикосновением, чтобы никто не мог видеть.

— Умно, Ирэн.

— Я хотела сказать тебе на прошлой неделе, но потом ты начал ходить, и я забыла. В каком дворе я.

Он гладил своей свободной рукой по ее спине. Немного ниже.

— Мы были заняты другим делом. — ее лицо окрасилось красивым оттенком розового цвета, но у него появилась идея. — Что ты действительно хочешь на свой день рождения? И сколько тебе будет лет?

— Двадцать два. И я не знаю. Если бы не план, я бы не упомянула о нем вообще.

— Ты не собиралась мне рассказывать?

Она нахмурилась.

— Я подумала, что из-за всего, что давит на тебя, день рождение не очень важно.

Ее рука скользнула в ее карман — в котором была та вещь, о которой он никогда не спрашивал.

Они приблизились к шуму ужина в большом зале. Он коснулся ее пальцев. Она остановилась в молчаливой просьбе, зал простирающийся перед ними, слуги и визири шагали мимо.

Шаол облокотился на трость, пока они отдыхали, позволяя ему стабилизировать свой вес.

— По крайней мере, меня пригласили на эту пустынную вечеринку?

— О да. Ты и все мои любимые люди: Аргун, Кашин и горстка восхитительных визирей.

— Я рад, что приглашён, учитывая, что Хасар ненавидит меня.

— Нет. — глаза Ирэн потемнели. — Если бы Хасар ненавидела тебя, я не думаю, что ты сейчас был бы жив.

Боги всевышние. И это была женщина, с которой она дружила.

Ирэн продолжала:

— По крайней мере, Рения будет там, но Дува не должна быть на жаре в ее состоянии, и ее муж не покинет ее. Я уверена, что как только мы доберемся туда, узнаем есть ли там информация или нет, мне, наверное, хотелось бы, чтобы я могла придумать подобное оправдание.

— У нас есть несколько дней. Мы могли бы технически сделать то же самое, если нам нужно уйти.

Спокойные слова. Приглашение и последствия. Лицо Ирэн восхитительно покраснело, и она ударила его по руке.

— Жулик.

Шаол усмехнулся и посмотрел в коридор на темный угол. Но Ирэн выдохнула:

— Мы не можем.

Не о его жалкой шутке, а о том, что она, несомненно, увидела в его глазах. Он хотел быть с ней.

Он поправил пиджак.

— Хорошо, тогда я попытаюсь найти тебе подходящий подарок, который может сравниться с путешествием в пустыню и не удерживай меня.

Ирэн взяла свободную руку Шаола, не более, чем целитель, сопровождавший ее пациента к столу.

— У меня есть все, что мне нужно, — сказала она.

Глава 41

Понадобилось больше недели, чтобы спланировать это.

Только неделя потребовалась Сартаку и Хоулун для того, чтобы отыскать древние карты Дагульской пустоши.

Большинство из них были расплывчатыми и бесполезными. То, что всадники отмечали с воздуха, но они не осмеливались слишком приближаться, чтобы оценить детали. Территория кхарнакуи была маленькой, но за последние несколько лет она стала больше, наглее.

Там, куда они собирались отправиться, было темное сердце их территории.

Самое сложное — убедить Борте остаться.

Но Несрин и Сартак оставили это на Хоулун. И одно строгое слово от названной матери заставило девушку перестать спорить. Хоть глаза Борте и горели от возмущения, она отступила перед желанием своей бабушки. Как у наследника, отрезала Хоулун, у Борте были обязательства перед своим народом. Род закончился на ней. Если Борте хочет попасть в туманную путаницу Дагульской пустоши, она может плюнуть туда, где на склонах Арундина стояло сульдэ ее матери.

Борте настаивала на том, что если она, как наследница Хоулун, должна была остаться, тогда Сартак, как потенциальный преемник кагана, тоже должен остаться.

После этих слов, Сартак просто вышел во внутренние коридоры Алтуна, сказав, что если быть преемником своего отца означает сидеть сложа руки, пока другие сражаются, тогда его братья и сестры могут забирать эту проклятую корону.

Поэтому только трое из них поедут, Несрин и Сартак полетят верхом на Кадаре, а Фалкан спрячется в виде полевой мыши в кармане Несрин.