Башня Рассвета (ЛП)

Рован был хорошим мужчиной. Совершенно не боялся Аэлины, ее магии. Но будет ли она слушать его советы? Эдион и Аэлина были так же склонны ударить, как и они, и Лисандра… Шаол не знал, что это значит, достаточно ли, чтобы понять, удержит ли это Аэлину.

Аэлина действительно изменилась, превратившись в королеву. Все еще становясь ею.

Но он знал, что нет никаких ограничений, никаких внутренних ограничений, в том, как далеко продвинется Аэлина, чтобы защитить тех, кого она любит. Чтобы защитить своё королевство. И если кто-то встанет на ее пути, запретит ей защищать их… Никаких слов не существует, чтобы переубедить Аэлину насчет этого. Никаких строк.

Поэтому он не смог поклясться жизнью Ирэн, что, по его мнению, Аэлина может быть выше тех методов. С ее напряженной историей с Рульфом она, вероятно, использовала силу своей магии, чтобы запугать его, чтобы он присоединился к ней.

Но с Эйлуэ… Если бы они оказали какое-то сопротивление, смогла ли она запугать их? Он не мог себе представить, что Аэлина даже подумает о причинении вреда ни в чем не повинным людям, не говоря уже о людях ее любимого друга. И все же она знала риски, которые представлял Перрингтон-Эраван. Что бы он сделал со всеми, если бы она не объединила их вместе. Какими бы то ни было средствами.

Шаол потер лицо. Если бы Аэлина держала себя под контролем, если бы она сыграла роль бедной королевы… Это сделало бы его задачу намного легче.

Возможно, эта война дорого обойдется Аэлине. Этот бросок в будущее.

По крайней мере, Дорин был признан — несомненно в безопасности, как и следовало ожидать для союзников двора Аэлины.

Шаол послал тихую благодарственную молитву за эту маленькую милость.

Мягкий стук заставил его встать. Не в фойе, а в стеклянные двери в сад.

Его ноги тряслись, слегка сгибаясь в колене — скорее инстинкт, чем контролируемое движение. Он и Ирэн дважды проходили через изнурительные процедуры для ног, различные методы лечения, которые позволяли ему двигаться дюйм за дюймом. Наряду с волшебством она вливалась в его тело, в то время как он снова переживал темные воспоминания. Он никогда не говорил ей, что он видел, что заставляло его кричать.

Не было никакого смысла. И рассказывая Ирэн, как сильно он потерпел неудачу, как он сделал ошибочное мнение, это вызывало у него отвращение. Но то, что стояло в ночном саду… Не воспоминания.

Шаол прищурился в темноте на высокую мужскую фигуру, стоящую там, руки были сложены в тихом приветствии — рука Шаола потянулась к ножу под подушкой. Но фигура приблизилась к свету фонаря, и Шаол выдохнул и помахал принцу.

Кашин раздвинул дверь сада и проскользнул.

— Проникновение — это не то умение, которое я ожидал бы от принца, — сказал Шаол, приветствуя его.

Кашин задержался прямо в дверном проеме, фонарь осветил его лицо и Шаол разглядел полуулыбку.

— Боюсь, что больше известно от том, что я пробирался в спальни дам и из них, а не воровал.

— Я думал, что ваш двор был немного более открытым в отношении такого рода вещей, чем мой собственный.

Улыбка стала шире.

— Возможно, но капризные старые мужья остаются неизменными на любом континенте.

Шаол хихикнул, покачав головой.

— Что я могу сделать для тебя, принц?

Кашин изучал дверь в комнату, Шаол делал то же самое — искал любые мерцающие тени с другой стороны. Когда они оба не нашли ни одной, Кашин сказал:

— Я полагаю, вы ничего не обнаружили в моем дворе о том, кто может мучить Ирэн.

— Хотел бы я сказать иначе. — но у него не было шанса охотиться благодаря Несрин через Антику за любыми признаками потенциального Валга. И действительно, в эти три недели все было достаточно тихо, и часть его надеялась, что они просто… уйдут. С тех пор вокруг дворца и Торре была намного более спокойная атмосфера, словно тени были позади всех.

Кашин кивнул.

— Я знаю, что Сартак отправился с вашим капитаном, чтобы получить ответы об этой угрозе.

Шаол не осмелился подтвердить или опровергнуть это. Он не был полностью уверен, что Сартак оставил бы вещи со своей семьей, если бы он получил благословение своего отца.

Кашин продолжил:

— Возможно, именно поэтому мои братья и сестры установили такой единый фронт против вас сегодня вечером. Если Сартак серьезно относится к этой угрозе, они знают, что у них может быть ограниченное время, чтобы убедить нашего отца не присоединяться к этому делу.

— Но если угроза реальна, — сказал Шаол, — если она может проникнуть в эти земли, почему бы не драться? Почему бы не остановить ее, пока она не достигнет этих берегов?