Башни Заката

– Со мной все в порядке, суженый, – говорит Мегера, коснувшись его рукой. Как только она убирает пальцы, он снова проваливается во тьму, но лишь на мгновение. Стоит ему сглотнуть и набрать воздуху, как зрение восстанавливается.

– Я... устроил новый шторм, – признается юноша Лидии.

– Так я и думала. Устроил шторм и обрушил на большой флот Белых. А разве они не уходили?

– Да. Уходили, – Креслин облизывает губы. – Но я подумал, что отпустить их целыми и невредимыми – не самая удачная идея.

– А убить одним махом четыре тысячи человек – удачная идея?

– Если ты ставишь вопрос так, то да, – со вздохом отвечает Креслин.

– Почему?

«...зачем, суженый... столько смертей... зачем множить...»

– Потому, – говорит он, тщательно подбирая слова, – что теперь Отшельничий может выжить, даже если не выживем мы.

– Значит, ты счел возможным погубить почти десять тысяч человек ради спасения пятнадцати сотен? – спрашивает целительница.

– Знаешь что, Лидия, – отзывается он, сделав еще глоток, – возвращайся-ка ты в Кандар и жди там в благостном бездействии, пока Белые медленно удушат весь континент. Радуйся миру, потому как все не покоряющиеся Белым скоро сгинут без всякой войны. А лет через десять можешь вернуться сюда, к нашему разговору.

– Суженый... как грубо! – голос Мегеры звучит более хрипло, чем обычно. И ее опять тошнит.

Тошнота передается и Креслину, но он старается от нее отгородиться.

– Он прав, Мегера, – произносит целительница с вымученной улыбкой. – Но от этого не легче.

Креслин отчетливо чувствует недоумение Мегеры. Она озадачена словами Лидии, но очередной приступ тошноты не позволяет над ними поразмыслить. Молодая женщина вскакивает и, шатаясь, спешит к стоящему в углу ведру. Горло Креслина наполняется желчью, однако ему удается удержать содержимое почти пустого желудка.

– Оставь... я сама.

– Я не могу. Ты что, забыла?

Мегеру рвет, но подняв голову от ведра, она смеется:

– Тут забудешь... Да, нас ждут веселенькие девять месяцев.

Креслин сглатывает:

– Так это... ты... у нас?..

Мегера кивает.

– У тебя – у нас – еще куча дел, – напоминает ошарашенному юноше его отравительница. – Например, удостовериться, что немногие уцелевшие после наших ухищрений не заполонят славную землю Отшельничьего... – Не закончив фразу, она снова бросается к ведру.

На сей раз не выдерживает и желудок Креслина. Дело кончается тем, что его выворачивает за край террасы.

– Сам виноват, – тут же указывает ему Мегера. – Это была твоя идея – начать воспринимать мои чувства.

– Ему все равно пришлось бы, – сухо напоминает Лидия.

Но Креслин не слышит ее слов, поскольку он уже посылает свое сознание вдоль восточного побережья, избегая столкновения с расползающимися, но кое-где еще сохранившимися пятнами белизны. Его мысленному взору, один за другим, предстают разбитые корпуса, среди которых выделяется почти неповрежденная, лишь глубоко засевшая в мягкий белый песок шхуна. Волны перед устьем реки Фейн перемешивают обломки рангоута с мертвыми телами, источающими белизну смерти. Креслин смещается южнее, попутно отмечая, что не менее дюжины корпусов вполне пригодны для восстановления. Но кроме того, он отмечает и наличие нескольких вооруженных отрядов. Самые многочисленные собрались на западном пляже, куда Мегера выбросила корабли норландцев. Юноша хмурится, прикидывая, каково придется его немноголюдному воинству в столкновении с этими озлобленными и отчаявшимися людьми, считающими, что им нечего терять.

– Мне, пожалуй, пора идти, – выпрямившись, говорит он. Мегера застывает, но тут же тянется к поясу, на котором висит клинок. В отличие от Креслина и стражей, она отдает предпочтение не заплечным, а поясным ножнам.

– А стоит ли тебе, в твоем положении? – начинает он, чувствуя, как сжимается его сердце.

– Какое это имеет значение, суженый? – сурово обрывает его Мегера.

Он наклоняет голову, на миг ослепленный жгучим туманом.

– Вы, оба! Ну-ка, выпейте это!

– Что за снадобье?

– Оно придаст вам сил – вы ведь еле держитесь на ногах.

Лидия протягивает им две маленькие чашки. Лицо ее мертвенно-бледно.

Залпом проглотив снадобье и нацепив портупею, Креслин смотрит на целительницу и спрашивает:

– Клеррис?

Мегера, выпив лекарство в два глотка, переводит взгляд с одного лица на другое.

– Не думай о нем, просто отправляйся туда, – говорит Лидия. – Он на западном пляже. Там, куда выбросило ближайшие корабли.

– О!.. – с тихим отчаянием восклицает Мегера.

– Всякий успех имеет оборотную сторону. И свою цену, – замечает Креслин, направляясь к привязанной у террасы Воле. Он протягивает Мегере руку, но та предпочитает не заметить этого жеста и, к удивлению Лидии, легко вскакивает в седло. Креслин следует за ней, но нагоняет лишь на полпути к цитадели.