Башни Заката

– Не скажи. Ему необходимы деньги, инструменты, провизия, строительные материалы и искусные ремесленники. Прежде всего – деньги; остальное можно купить. Но с деньгами у него туго, а значит, ему придется заняться грабежом.

– И, по-твоему, нам следует ему это позволить?

– Не совсем так... Но я не стал бы пытаться предугадать, куда он ударит, и предотвращать удар. Любые посланные против него силы Креслин разгромит. Нет, ты должен играть роль щедрого и справедливого правителя, стремящегося исправить причиненное им зло. Скажем, не мешало бы оказать помощь Монтгрену. Поля там погорели – стоит время от времени напоминать, что виноват в этом Креслин, – и голодные люди будут благословлять тебя за присланный хлеб. И проклинать Черного изменника, желающего ценой людских жизней сколотить для себя империю. Не помешало бы найти и нанять Черного, который сможет восстановить кифриенские сады. А хаморианцам и норландцам посули за их товары цену выше обычной... но с оплатой только после доставки в Кандар.

Хартор поднимает брови.

– Таким образом мы лишим его многого необходимого. Денег для этого у нас более чем достаточно.

– Денег «более чем достаточно» не бывает.

– Подумай об этом – с этими словами Гайретис встает. – Ты поинтересовался моими предложениями и их услышал. А решать не мне. Решать тебе.

CXXIX

– Гидман, насколько я понимаю, мысль готовить и подавать напиток из зеленого сока принадлежала тебе?

– Прошу прощения, милостивый господин, так-то оно так, но это пришло мне в голову только потому, что без легкого питья никак, а ничем похожим на виноград здесь и не пахнет. Приличное вино делать не из чего, да и на бренди годятся разве что ябруши.

– Хм... ябруши. Может быть, на будущий год попробуем. Скажи, а мог бы ты перегнать зеленый сок в бренди?

– Зеленый? Так ведь это ж кислятина! – удивляется плотного сложения солдат с седеющими волосами. – Такая кислятина, что кишки выворачиваются.

– Знаю, но все-таки? Можешь?

– Ну, ежели дадут бочки и время, почему бы и нет? Только сразу предупреждаю: на вкус это пойло будет похлеще тех молний, какие умеет вызывать твоя... наш второй регент, – Гидман облизывает губы.

– А как насчет выдержки? – настойчиво выспрашивает Креслин. – Что может смягчить вкус?

– Выдерживать бренди, милостивый господин, надобно в специальных бочках, а без них никакого вкуса не получишь. Ну а в них и вправду можно превратить те зеленые молнии в обыкновенную отраву.

– Не понимаю, что тебе не нравится?

– Да уж больно это чудно, милостивый господин: бренди – да вдруг из зеленых ягод!.. Оно, конечно, некоторые из нашего брата готовы хлестать что угодно, но я не из таковских.

– Ладно, Гидман, будут тебе и бочки, и время. Приступай к делу. Постарайся перегнать как можно больше сока в свою, как ты говоришь, «зеленую молнию», а я попробую сделать ее пригодной для питья.

– Ну, милостивый господин, коли у тебя получится, от этого дела будет больше толку, чем от всех тех бурь, какие ты тут устраивал.

– Может быть, – вздыхает Креслин. – Но первое слово за тобой. Хайел предоставит тебе все необходимое. Я распоряжусь.

– Еще раз прошу прощения, милостивый господин, но позвольте мне заняться этим вместе с каменщиками. Дело пойдет быстрее, а уж они живехонько смастрячат все, что мне потребуется.

– Прекрасно, – ухмыляется Креслин. – Привлекай кого хочешь, а возникнут затруднения – обращайся к Хайелу или прямо ко мне. Теперь все в порядке?

– Оно, конечно, благодарение милостивому господину. Но в полном порядке все будет, когда мы превратим это зеленое пойло во что-нибудь приличное.

Покачав головой, Креслин поднимается по лестнице в комнату сбора воинских командиров. Хайела на месте нет, а Шиера приветствует регента, встав из-за стола.

– Слушай, – говорит юноша, – там Гидман, тот пузатый вояка, который наладился отжимать зеленый сок, собирается подбить каменщиков соорудить возле цитадели перегонный куб. Передай Хайелу, что это с моего ведома.

Он поворачивается, собираясь уйти, но Шиера мягко окликает его:

– Креслин!

– Да.

– Мы все знаем, как ты стараешься.

– Но на данный момент одни старания не в счет, верно?

– Только не говори этого Фиере.

Креслин со вздохом оборачивается:

– Наверное, я никогда не смогу ей отплатить.

– Нет.

– Что же мне делать? Понятно ведь, она доставила сюда людей и казну потому что... потому что... – он качает головой.

– Она не была уверена в том, что ты все понимаешь.

– Я не понимаю одного: что я могу сделать? Мне и по сей день памятен наш единственный поцелуй... Может быть, мне следовало оказаться умнее или отважнее. Но тогда... тогда все обернулось бы совсем по-другому... Итак, – продолжает он после недолгого молчания, – я ее должник. Мы все перед ней в долгу, но я – в первую очередь. И мой долг неоплатен. Из сложившегося положения нет выхода. Что бы я ни сказал, это не...

– Ты должен. Так или иначе, но должен.