Башни полуночи

И что ещё? Они отправили его в Руидин, при этом повесив. Но повешение было платой, а не ответом на его требования.

Том пел, его голос звучал громче.

Пройду и я свой путь тропой пустой

и тяжкий груз свой пронесу до смерти.

– Нет. Они действительно дали мне кое-что ещё, – прошептал Мэт, опуская глаза на зажатый в руках ашандерей. Шипение элфинов нарастало.

«Таков исконный договор, и он провозглашает».

Эти слова были вырезаны на оружии. На лезвии были два ворона, на древке была нанесена надпись на Древнем Наречии.

«Мысль – это времени стрела, и память не истает».

Зачем они ему дали копьё? Мэт никогда об этом не задумывался. Но оружие он у них не просил.

«Цена уплачена. Свое просивший получает».

«Нет. Оружие я точно не просил. Я просил у них выход.

А они дали мне это».

Пусть будет ложь гнусна, но я другой...

Не отведу я взгляд, уж мне поверьте!

Том пропел последнюю строфу.

Мэт взмахнул ашандареем и вонзил его в стену. Остриё глубоко вонзилось в неизвестный материал, не являвшийся камнем. Вокруг лезвия брызнул свет, вырвавшись на свободу, словно брызги крови из разрубленной вены. Мэт завопил и нажал посильнее. От стены прокатились мощные волны света.

Он повёл ашандарей вниз, под углом, делая разрез. Затем он провёл оружием вверх, в другую сторону, вырезая большой перевёрнутый треугольник, состоявший из света. Омывая его, свет будто бы распускался бахромой. Элфины добрались до дверного проёма рядом с Томом, но тут же зашипели и начали откатываться от идущего мощного свечения.

Мэт добавил финальный штрих – волнистую черту посредине треугольника. Он едва мог что-то различить, настолько ярким был свет. Часть стены прямо перед ним пропала, открыв сияющий белым светом проём, который, казалось, был прорезан в стальной стене.

– Что ж, я... – прошептал Том, поднимаясь на ноги.

Элфины закричали от нестерпимого гнева. Они ворвались в комнату, каждый одной рукой закрывал глаза, а в другой сжимал свой жуткий меч.

– Выноси её! – закричал Мэт, поворачиваясь лицом к тварям. Он поднял ашандарей и, воспользовавшись пяткой оружия, ударил в лицо ближайшего элфина. – Иди!

Том схватил Морейн и оглянулся на Мэта.

– Иди! – повторил Мэт, ударяя по руке второго змеёныша.

Том нырнул в образовавшийся проём и исчез. Мэт ухмыльнулся и завертелся промеж элфинов, отшибая ашандареем их ноги, руки и расшибая головы. Их было много, но они были ошарашены светом и яростно хотели добраться до Мэта. Едва он положил несколько передних, остальные запнулись. Твари превратились в кучу-малу, состоящую из массы извивающихся рук, ног, шипения и гневных плевков. Некоторые, находившиеся в задних рядах, полезли по своим поверженным сородичам, только чтобы до него добраться.

Мэт отступил назад и приподнял перед тварями шляпу:

– Похоже, игру всё-таки можно выиграть, – сказал он. – Передайте лисам, я чрезвычайно благодарен за ключ, что они мне дали. А так же – что вы все можете отправляться гнить в треклятой дыре из огня и проклятого пепла, вы, немытые болячки со свинячьей задницы! Приятного вам треклятого дня!

С этими словами он, придерживая шляпу, нырнул в проём.

Все его поле зрения заполнил свет.

Глава 56 Нечто скверное

О наружную подпорку палатки Эгвейн тихо постучали.

– Войдите – ответила она, перекладывая бумаги на столе. Внутрь скользнул Гавин. Своей нарядной одежде он предпочёл коричневые штаны и чуть более светлую рубашку. С плеч Гавина свисал меняющий цвет плащ Стража, делая его неотличимым от окружающей обстановки. На самой Эгвейн было зелёно-голубое платье, достойное королевы.

Его плащ зашелестел, когда он сел рядом с её письменным столом.

– Прибывают войска Илэйн. Она сообщила, что скоро посетит наш лагерь.

– Отлично, – сказала Эгвейн.

Гавин кивнул, но он был обеспокоен. Какая полезная вещь, этот клубок эмоций, создаваемый узами. Если бы она раньше знала глубину его привязанности к ней, то связала бы его узами намного раньше.

– Что? – спросила Эгвейн, откладывая в сторону свои бумаги.

– Айбара, – сказал Гавин. – Он не согласился на встречу с тобой.

– Илэйн говорила, что с ним могут быть трудности.

– Я полагаю, он собирается принять сторону ал’Тора, – сказал Гавин. – Это можно понять по тому, что он разместил лагерь в стороне от остальных. Он немедленно отправил гонцов к айильцам и тайренцам. У него хорошая армия, Эгвейн. Огромная. С Белоплащниками.

– Это, скорее, говорит, что он не на стороне Ранда, – отметила Эгвейн.

– Но и вряд ли на нашей, – ответил Гавин. – Эгвейн… Белоплащников возглавляет Галад.

– Твой брат?

– Да, – Гавин покачал головой. – Здесь множество армий и союзников, и между ними возникают трения. Айбара и его армия могут стать искрой, из-за которой мы все взорвёмся, как фейерверк.

– Напряжение спадёт, когда прибудет Илэйн, – сказала Эгвейн.

– Эгвейн, что если ал’Тор не придёт? Что если он устроил всё это для того, чтобы отвлечь всех от чего-то другого?