Башни полуночи

Мэт превратился в воющий атакующий вихрь стали и дерева. Потрясённый этим голам попятился назад. Мэт врезал ашандареем по руке твари, ошпарив её плоть и выбив из неё кинжал. Голам снова отскочил, но Мэт метнулся следом, просунув пятку копья между его ног.

Тварь упала. Её движения оставались плавными и собранными, но, тем не менее, она оказалась на земле. Когда она прыжком поднялась, Мэт рубанул ашандареем по ногам. Он почти напрочь перерубил сухожилия, и будь эта тварь обычным человеком, она неминуемо рухнула бы на землю. Но вместо этого она приземлилась, даже не поморщившись от боли и без следа крови на месте пореза.

Чудовище крутанулось, выбросив скрюченные пальцы в сторону Мэта. Ему пришлось отступить, взмахнув для защиты ашандареем. Тварь ухмыльнулась.

А потом почему-то повернулась и побежала.

Мэт выругался. Что могло его вспугнуть? Однако нет, тварь вовсе не сбежала. Она собиралась наброситься на его людей!

– Отходите! – крикнул им Мэт. – Назад! Чтоб тебе сгореть, треклятое чудище. Я тут! Бейся со мной!

Бойцы Отряда последовали приказу, хотя Талманес отступал с кислой миной на лице. Голам расхохотался, но не погнался следом. Вместо этого тварь опрокинула ногой один из фонарей, заставив его погаснуть. Она побежала по кругу, опрокидывая один фонарь за другим, погружая улицу в темноту.

Проклятый пепел! Мэт погнался следом. Если тварь справится со всеми фонарями, то, с учётом плотной облачности, Мэту придётся сражаться в полной темноте!

Грубо нарушая приказ Мэта и рискуя собственной жизнью, Талманес метнулся вперёд, пытаясь спасти хотя бы один из фонарей. Он схватил его и помчался по улице. Голам бросился следом. Мэт выругался.

Ничего не оставалось, только догонять. У Талманеса была приличная фора, но голам был очень быстр. Он уже почти нагнал жертву, но Талманес сделал рывок в строну и взлетел по ступенькам соседнего дома. Чудовище бросилось на Талманеса, и тому пришлось уворачиваться. Мэт мчался к ним изо всех сил.

Фонарь выпал из рук Талманеса, и выплеснувшееся масло разлилось по фасаду здания. Сухое дерево мгновенно вспыхнуло – по разлитому маслу побежали языки пламени, осветив голама. Тварь снова кинулась к Талманесу.

Мэт метнул ашандарей.

Копьё с длинным широким лезвием не предназначалось для метания, но у него не было под рукой ножа. Мэт целился в голову, но голам об этом никогда не узнает, поскольку Мэт самым жалким образом промазал. К счастью, оружие упало между ног голама.

Тварь споткнулась, тяжело ударившись о камни мостовой. Талманес успел взобраться обратно на крыльцо полыхающего дома.

«Хвала моей удаче», – подумал Мэт.

Голам выпрямился и сделал шаг по направлению к Талманесу, но потом взглянул вниз на то, что ему помешало. Тварь с кривой ухмылкой оглянулась на Мэта – половина её лица была скрыта в тени отсветов горящего здания. Чудовище подобрало с земли ашандарей с привязанным к нему медальоном, затем взмахом руки отбросило оружие. Разбив стекло, ашандарей влетел в горящий дом.

Внутри загорелись лампы, словно жители дома только что обнаружили, что прямо у них под носом происходит драка. Талманес переглянулся с Мэтом. В следующий миг кайриэнец вломился сквозь дверь прямо в огонь. Подсвеченный со спины огнём голам повернулся к Мэту. Пламя быстро распространялось по дому, и когда тварь немыслимо быстро бросилась к Мэту, его сердце тревожно забилось.

Мэт сунул вспотевшие руки в карманы кафтана. Едва голам протянул свои лапы к шее Мэта, тот успел что-то выхватить каждой рукой и ударить по пальцам чудовищу. Послышалось шипение, словно мясо бросили на гриль, и голам завопил от боли. Выпучив глаза, он отступил и вытаращился на Мэта.

У которого в каждой руке было по лисьему медальону.

Он выпустил их из рук, раскручивая на длинных цепочках. Свет пожара отразился от медальонов, и, вращаясь, они светились словно сами по себе. Мэт ударил ими голама по руке.

Тварь заскулила, отступив ещё на шаг.

– Но, как? – потребовала она ответа. – Как?

– Я и сам до конца не понял, – Илэйн сказала, что её копии не совершенны, но свою работу они выполняли как надо. Если они способны ранить голама, остальные их свойства его не волнуют. Мэт широко улыбнулся, взмахнув впереди себя вторым медальоном. – Полагаю, мне просто повезло.

Голам посмотрел на него, а потом взбежал по ступенькам в горящее здание. Он нырнул внутрь, возможно, решив сбежать. Но Мэт вовсе не собирался позволять ему удрать на этот раз. Мэт бросился следом по лестнице и нырнул в горящий дверной проём, он протянул руку и Талманес, высунувшись из боковой комнаты, вложил в неё ашандарей.

Мэт схватил оружие, оставив медальоны болтаться на запястьях. Голам развернулся навстречу. Коридор уже пылал. От стен и потолка исходил нестерпимый жар. Потолок был окутан дымом. Прижав платок к лицу, Талманес закашлялся.

Зарычав, голам повернулся к Мэту и атаковал. Мэт встретил тварь на полпути широкого коридора, выставив ашандареем блок перед скрюченными, будто когти, пальцами голама. Пятка копья дымилась и слегка обуглилась от пребывания в огне. При движении от него в воздухе оставался дымный след.