Башни немецкого замка

– А кто же еще? – Поляков усмехнулся. – Не сидеть же с трупами. Хлеба было мало, но зрелищ – хоть отбавляй. Бездну удовольствия получил. Видел, как вы с Кустовым и той полоумной девкой по лесу блуждали, даже догадываюсь, с чем это было связано. Вредить вам я не стал. С какой стати? Видел, как вы дамочку в форме клеили, а наутро прикончили всю ее компанию, да и саму эту особу до кучи. Понравилась она вам, Вадим Алексеевич? Ничего, вы же не знали, что она вражеский агент. Это я вас огрел по голове. Не хотел, право слово, но куда вы все время лезете? Ночью проник в замок через подвальное оконце, вышел по пандусу – часовой как раз отлучился, – прошмыгнул, по лестнице взлетел, надеялся, что спокойно все обследую. А тут вы, прямо как черт из табакерки. Это не первый случай, Вадим Алексеевич. Любите вы появляться внезапно. Скажите спасибо, что не убил, ударил тем, что под руку попалось. Испортили вы мне всю ночь, пришлось обратно мимо часового красться. Он на этот раз у камина сидел, грелся. Неужели и тогда в голове у вас ничего не шевельнулось? После боя с теми переодетыми диверсантами вы погибших в коридоре сложили, в мертвецкую даже не заглянули, а то заметили бы, что одно из тел пропало. Глупо, Вадим Алексеевич. Но мне это было на руку.

– На кого работаете?

– Вы уже догадались.

– На Америку?

– На англичан. Управление специальных операций. Есть у них такая лавочка, особо секретная, находится под патронажем лично премьера Черчилля. Пошел я на сотрудничество два года назад, когда после Сталинграда в штаб армии целая делегация союзников прибыла. Не вербовали они меня. Я сам предложил свои услуги. Представляешь, Вадим Алексеевич, меня же репрессировали за сотрудничество с вражескими спецслужбами. Как в воду глядели. – Поляков усмехнулся. – Только вот ошибочка вышла. Не с теми спецслужбами я контактировал, с другими. А когда в темнице сидел и злобы набирался, даже не рассчитывал, что жизнь так обернется. Курьезно вышло, не находишь?

– Курьезно, – согласился Вадим. – Зря тебя выпустили, надо было дальше в темнице держать. Ты лелеял надежду в одиночку отыскать материалы Кунце? Все равно ведь не найдешь, Поляков.

– Идущий да обрящет, Вадим Алексеевич, – назидательно сказал Поляков. – Уже нашел.

Новость была отвратительной. Фиаско по всем направлениям. Одно удовольствие, к немцам материалы не попадут. Поляков задрал низ вязаного свитера, извлек из штанов мягкую папку толщиной около сантиметра. Вадим закрыл глаза, превозмог отчаяние, нахлынувшее на него.

– Досадно, понимаю, – сказал предатель. – Но победа любит людей умных и сообразительных.

– А если бы мы нашли эту папку? – прошептал Вадим. – Стали бы вы ее у нас отбирать, пистолетом махать?

– Плана не было. Но я что-нибудь придумал бы.

– Вы же не предполагали, что Кунце погибнет. Никто об этом не знал. Зачем напросились в нашу группу? Хотели выкрасть инженера, передать англичанам? Какая чудовищная глупость. Вы были один, нас много. На что вы рассчитывали? Это было невозможно даже теоретически.

– На удачу я рассчитывал, Вадим Алексеевич. Сам Кунце мне не требовался, и меньше всего я хотел, чтобы он добрался до Германии. Я не сторонник Адольфа Гитлера, знаете ли. Кунце бежал с материалами по своей работе. Именно они меня интересовали. Честно говоря, я понятия не имел, как на них наложить лапу. Но опять же что-нибудь придумал бы. Возможно, на определенном этапе мне пришлось бы применить силу. Расклад назревал идеальный. Советскому Союзу – Кунце, англичанам – его бумаги, Германии – кукиш. Несколько раз мне пришлось корректировать планы. Кстати, в этой папке находится моя гарантия на достойную жизнь в любой стране демократического Запада. Не надо морщиться, Вадим Алексеевич. Вы не пострадали от большевистского режима и не сможете меня понять. Давайте обойдемся без политических дискуссий.

– Можете объяснить, как нашли папку? Или блефуете?