Башни немецкого замка

– Да, здесь неплохо, товарищ майор, – сказал, сияя, как начищенный самовар, Куделин. – Экзотика, обстановка, иногда пострелять дают. Но смертельно надоело. Бесит уже все. Мы столько хороших людей здесь оставили! Все о них напоминает.

– Тебя что-то смущает, командир? – осведомился Кустовой. – Это не связано с неким старшим лейтенантом женского пола? Вы так мило сегодня с ней общались.

– Заткнись! – огрызнулся Вадим. – Умнее ничего не придумал?

С упомянутым старшим лейтенантом женского пола он снова пересекся на закате.

Дорога от замка убегала в лес, пропадала за склоном, изрезанным промоинами. Сквозь шапки сосен виднелась долина, крыши домов, солнце, заходящее за кряж. Оно напоминало воспаленный глаз, темно-багряное, зловещее.

Рядом раздался шорох, майор вздрогнул. Женский профиль был слегка размыт в сгущающихся сумерках, но смотрелся очень даже привлекательно. Вадим с трудом оторвал от него взгляд.

– Не докучаю вам, товарищ майор? – тихо проговорила женщина. – Я тоже люблю смотреть на закат. Глядишь вот так, и все кажется мирным, не опасным, словно и нет никакой войны.

– Да, завораживает, – сказал Вадим. – Но солнце нынче ядовитое, тревожное какое-то. Небо вокруг него багрянцем переливается.

– Это не значит, что произойдет что-то ужасное, – с усмешкой проговорила женщина. – Согласно народным приметам, стоит ждать сильный дождь или ветер. В нашей стране иногда так и случается. Как в Румынии, не знаю. Вадим, вы сказали товарищу Гавриловичу, что вас отзывает начальство. Это так?

– Да, Вера, мы завтра уедем. Это приказ. Иван Филиппович выражает недовольство, да? Мне показалось, что он слегка растерялся от этой новости.

– Мне он такого не сказал, но явно недоволен. Обстановка в этом замке, знаете ли, еще та. – Женщина поежилась. – Не наше это все, чужое, европейское, махровой стариной отдает. В этих стенах даже храбрый человек почувствует свою беззащитность перед чем-то неведомым.

– Вы суеверная?

– Вовсе нет. Материалистка до мозга костей. Не верю ни в вампиров, ни в оборотней, ни в привидения, пока сама их, конечно, не встречу. Но уверена, что этого никогда не произойдет. Просто обстановка здесь гнетущая, особенно в подвалах. Заглянула я в темный уголок, и волосы зашевелились, мурашки по коже побежали. Жуть, в общем. А что случилось вчера с вашей головой, Вадим? – Она кивнула на повязку. – Ткачук смеется, говорит, что с вами курьез произошел. Вы с привидением столкнулись, оно испугалось советского офицера, от страха материализовалось и ударило вас по голове. Это шутка, возможно, не совсем удачная. Ваш личный секрет? Учтите, вы завтра уедете, а мы останемся в замке с этим привидением.

Он неохотно рассказал ей о том, что с ним случилось.

Она втянула голову в плечи и сказала:

– Знаете, Вадим, шутки шутками, но вас ударил человек. Зачем он пришел в бельэтаж, можно догадаться с первого раза. Допустимо и случайное появление. Например, любознательный боец решил пощекотать себе нервы или кто-то из прислуги обходил вверенную территорию. Но зачем бить по голове? Этот человек не мог вас не узнать.

– Не мог, – подтвердил Вадим. – Я голос подал.

– Думаете, он придет еще раз? – Женщина замерла.

Она стояла совсем рядом, и у него возникло предательское желание обнять ее за плечи.

– Вадим, а давайте устроим засаду. Притаимся в одной из комнат, а когда он придет, схватим его и посмотрим, что это за фрукт такой.

– Звучит заманчиво, Вера. – Его снова посетила недостойная мысль о том, что он с удовольствием провел бы с ней в темноте час-другой. – Но от этого не будет прока, уж поверьте. Вчера ему не повезло, и повторно он не придет, если не полный идиот, конечно. Я собираюсь выставить в бельэтаже усиленный пост, и мерцать на виду эти парни не будут. Так что мне очень жаль. Ваше предложение было весьма ценное.

– Ну и ладно, – заявила женщина. – Значит, буду спать. Прошлая ночь выдалась бессонной, днем глаз не сомкнула. Буду смотреть мирные сны.

– Сны Веры Павловны? – пошутил майор.

– А вот это я слышу очень часто. Простите, Вадим, вы не оригинальны.

– Нет, это вы простите, Вера, но так бывает. Что на уме, то и на языке. В глубине души нам всем хочется сумничать, произвести впечатление.

– Ладно, прощаю, – с улыбкой сказала женщина. – Хотите постоять еще немного, Вадим?

Он хотел. Еще как! Но какой в этом смысл? Понравится женщина, а завтра уедет. Война разбросает их, и они уже не встретятся.

Но майор продолжал стоять на месте, потянулся к папиросной пачке и спросил:

– Вы замужем, Вера?

– Нет. – Она покачала головой. – Но была. Мы с этим парнем жили в одном подъезде. Представляете, как скучно? Шучу я, не берите в голову. Учились в одной школе, потом в одном техникуме. Когда он предложил мне выйти за него замуж, это было настолько естественно, что я даже не собиралась отказываться. Через год родилась девочка, еще через полгода его мобилизовали. Он погиб на войне с белофиннами, под Выборгом.

– Простите.