Башни над городом

Вот тут единодушного ответа не получилось, слишком уж неприятно было всем собравшимся ощущать себя пособниками воров. Нет, воровать-то тут никто был явно не против, но вот признать себя жуликами публично… как-то неудобно.

— А вот, ежели мы выясним, что кто-то того вора специально подослал, чтобы мы его побили? Да через это со многими поцапались бы? — вкрадчиво интересуется атаман.

— Дыть… — снова чешет в затылке седоусый. — Тому деятелю, само собою — тоже вломить надобно!

— Особливо, — соглашается с ним Панас, — ежели он про твою собаку ведал, да сам и хотел, чтобы она того вора покусала. Прав я, громадяне? Али нет?

Народ начинает переглядываться, в толпе раздаются голоса — идет спор.

— И ещё… — подливает масла в огонь главгангстер. — Есть у меня кое-какая мыслишка…

— Давай! Не тяни! — орут из толпы.

— Вы ж знаете все, чей тут брат погиб?

— Ну? — прищуривается седоусый. — И що?

— Понятно ведь было, что старшой такого дела без последствий не оставит. И не оставил — вона! — кивает на развалины вышки атаман. — То бишь, мыслю я, что человек этот двух вещей хотел…

— Каких?! — орут из толпы. — Давай, не тяни кота за яйца!

— Ну, брата скинуть — это первое, — загибает пальцы Панас. — Понятно ведь, что хозяева вышки ему таких вещей не простят. Прав я, али как?

Дядька, поразмыслив, соглашается. Толпа, в принципе, тоже не возражает — это решение лежит наверху.

— Добро… — кивает атаман. — Ну, нам в карман поднасрать — это уж святое… про то вообще молчу. Да и денег с мериканцев стрясти, ребят под убой подогнав. Чо ему чужие жизни-то? Не свои, чай…

В толпе вспыхивают споры, народ начинает сбиваться в кучки. Так, а главгангстер-то своё дело знает! Единомыслия среди его оппонентов уже нет — всякий отстаивает свою точку зрения. В жарких спорах проходит какое-то время. Панас не вмешивается, но к возгласам из толпы прислушивается внимательно.

— Ну, может, и прав ты… — через некоторое время возвращается на своё место седоусый. — Так и дальше-то что? Кто это таков?

— Так тута он… — пожимает плечами атаман. — Ты ж меня за лоха-то не держи, ладно? Сам прикинь — ну кому место сотника интересно, а?

Слева от меня вдруг начинается возня, кого-то там вяжут. Слышны хриплые возгласы, ругань. Вперед выталкивают кого-то знакомого…

Ба, так это Дмитро — один из атаманов! Не слишком влиятельный, его территория граничит с «владениями» Григория. «Крышует» этот атаман стоянки перекупщиков, что приезжают за рыбой.

— Вот он! — картинно простирает руку в сторону связанного атамана главгангстер.

Толпа озадаченно молчит.

— На место старшего — так у него уже свой человек приготовлен был. Григорию-то и по шапке прилететь могло чувствительно, с мериканской базы уже целая толпень рванулась. Сами понимаете, по чью душу-то… Это хорошо, что мы тут тоже не спали, есть у нас везде люди верные! Болтать меньше надобно!

Вот это толпа понимает. Подсидеть ближнего — в Диком поле явление вполне обыденное. А ты не зевай! Дураков и в церкви бьют!

— Неправда это! — отчаянно вопит Дмитро. — Врет он всё!

— А ты по телефону меньше болтай… — ехидно прищуривается атаман. — Так ведь?

И он поворачивается в мою сторону.

— Вы ж его переговоры слушали?

Хороший вопрос… То, что абсолютно все переговоры атаманов кто-нибудь да пишет, я не сомневался ни единой минуты. Ведь не просто же за красивые глаза выдали им нашу связную аппаратуру? Совершенно уверен я и в том, что данные эти соответствующим образом обрабатываются и используются. Вот только кем и как?

Но отвечать что-то нужно — и прямо сейчас!

— Да. Мы контролировали его переговоры.

— Вот! — поднимает палец вверх главгангстер. — А вы думали, отчего это он тута один присутствует? Не воевать с вами пришел — сообщение нам вовремя доставил! За что ему и спасибо! А уж свои проблемы — мы и сами решить сможем! И разберемся обстоятельно — вы меня знаете!

Ну, строго говоря, я не один — неподалеку маячат парни из моего взвода сопровождения. Но на люди благоразумно не лезут — риск «случайной» пули имеет место быть. Незачем, как тут говорят, «дразнить гусей». Достаточно и моего присутствия.

— Продал он своего конкурента — место уж больно хлебное вытанцовывалось… — разводит руками Панас. — Да, вот только напрасно полагал, что с рук всё сойдёт…

Резким движением руки он разворачивает к себе лицом обвиняемого.

— И деньги потратить не успел! И не успеешь! А ну — кто тут есть авторитетный, подь сюда!

Седоусый переговорщик и ещё парочка столь же суровых личностей выдвигаются вперед. Оружие уже держат на виду, нимало этим не смущаясь.

— Що скажете, громадяне — есть им вера?! — вопрошает толпу атаман.

— Есть!

— Наши люди! Не станут врать!

Возгласы раздаются из самых разных мест.

— То добре! — кивает Панас. — Вот и пошукайте у яго в карманах! А я даже больше скажу — есть тама гроши! И не абы сколько — двадцать тысяч евриков! Во!

Ну, надо полагать, главгангстер хорошо помнит сколько именно и кому он роздал в своем кабинете.

Надо ли говорить о том, что указанная сумма там и обнаруживается?