Башни человеческих душ (СИ)

Слова покинули меня, а потому я лишь глупо кивнул.

– Хороший. Нам нужен твой помощь. Идти за мной.

Все на том же ступоре, я последовал за своим спасителем, слегка успокоившись от того, что меня уже не убьют. Мы долго пробирались сквозь лабиринты траншей, пока не очутились почти на другом конце наших позиций. Кругом царил полный разгром, – по-другому это назвать было нельзя. Всюду были разбросаны трупы солдат обеих армий, брошенные винтовки, уничтоженные пулеметы и пушки. Наконец, мы достигли одного из укрепленных блиндажей на третьей линии обороны, вокруг которого стояла толпа солдат. Я буквально почувствовал на себе их ненавидящие взгляды, после чего меня нагло впихнули в распахнувшуюся дверь. Помещение было полностью пустым, не считая деревянного стола прямо в центре, над которым свисала керосиновая лампа. В полумраке я не сразу различил, что в помещении находиться еще одни человек, в дальнем левом углу, куда не попадал свет. Подойдя поближе, меня пробила дрожь, а затем полностью захватило чувство удивления – это было хрупкая девушка в белом фартуке и косынкой на голове, вся перемазанная грязью. Большие голубые глаза были полны слез, локоны темных волос обрамляли мягкое, нежное лицо. Тонкие дрожащие пальцы были прижаты к губам; было видно, что она еле сдерживает рыдания.

Приведший меня солдат приказал встать рядом с ней, после чего что-то крикнул на своем языке на улицу и, спустя несколько минут, четыре человека внесли внутрь тело и положили его на стол, а потом поспешно вышли. Солдат снова обратился ко мне:

– Вы должны сделать так, чтобы мы могли провести прощальный церемония. Это наш командир, полковник Отто Винзель. Он повести войска в атаку, но его сразить вражеский снаряд. Вы должны помочь привести его тело в порядок, чтобы мы могли провезти его тело по улицам нашей столицы перед погребением.

Сперва я совершенно не понял, про что он говорит, а тем временем девушка громко вскрикнула и чуть не упала в обморок. Переместив свой взгляд на тело, я понял, что так её напугало: перед нами лежал человек без лица.

Мне удалось с трудом побороть подступившую к горлу тошноту и тут же не выбежать из блиндажа. Конечно, я много чего повидал за это время, но, в основном, ко мне приносили пациентов с увечьями, которые были еще живы, ну или на крайней случай находились на грани между жизнью и смертью. У моей «сестры по несчастью» снова начали подкашиваться ноги, и я почти машинально вытащил из кармана пузырек с нашатырным спиртом, который всегда носил с собой. Она быстро пришла в сознание и, казалось, немного успокоилась. Поддерживая ее за плечо, я все же рискнул задать солдату вопрос:

– А почему вы не можете провести полковника в закрытом гробу?

– Это наш традиция, – на удивление спокойно ответил он, – каждый человек должен увидеть своего героя, даже если он умереть.

Я лишь кивнул, и быстро прикинув, что можно сделать, попросил принести мне необходимые инструменты, тазик и несколько ведер с чистой водой. Солдат спокойно выслушал мои просьбы и вышел из блиндажа, оставив нас наедине.

Воспользовавшись моментом, я взял девушку за руку и, посмотрев прямо в глаза, решительно произнес:

– Успокойтесь, все будет в порядке. Основную работу сделаю я, а вы будете мне ассистировать. Запаситесь стойкостью и терпением, они нас просто так теперь не отпустят, но по крайне мерее не убьют, – уже хорошо. Пока что нам не нужно им перечить и выполнять все, что они говорят. Думаю, что нас вскоре освободят, ну или на худой конец – обменяют на кого-нибудь.

Она ничего не говорила, её лицо стало совсем бледным, а глаза потускнели. На секунду она отвела взгляд, а после едва слышно шепнула мне на ухо:

– Я сделаю все, чтобы помочь вам.