Башни человеческих душ (СИ)

Конечно, поначалу я пытался ему возражать, но потом и сам подумал, что на этом поприще у меня будет мало надежды на успех. Да и к тому же мой отец никак не хотел, чтобы его сын влачил нищенское существование и постоянно нуждался в деньгах. Ситуация особенно обострилась, когда моя мать родила второго ребенка, – мою сестру Бриджит. Мне тогда было восемь лет. Времена, скажу я, настали уж совсем безрадостные, и все чаще мне приходилось засыпать на голодный желудок. Отец и мать работали как могли, из-за чего старость на них навалилась гораздо раньше, чем того хотелось бы. А потому, после окончания моего среднего образования, отец решил пристроить меня к местному врачу, доктору Шульцу. Это был приземистый человек с внушительным брюшком, который мало что вообще знал о медицине. В основном вся его работа заключалась в измерении температуры и прописывании особенного травяного лекарства собственного приготовления, которое по его словам, излечивало от всех болезней.

Он с большим удовольствием принял меня в свои ученики и взвалил всю сложную работу: я часто навещал больных пациентов, пускал кровь, делал примочки, вскрывал гнойники и тому подобное. В особенно тяжелых случаях, когда универсальное лекарство не помогало и знания доктора Шульца себя исчерпывали, мы укладывали пациента на повозку и везли его за десять километров в более крупную деревню Энти, где находилась приличная сельская больница и небольшой штат докторов. В один из таких случаев, меня заприметил там главный врач Шмидт, у которого молодой юноша, живо интересовавшийся медициной, вызвал неподдельный интерес. Он предложил мне пару дней поработать у него, чтобы почувствовать, как это находиться в настоящей больнице. Я быстро согласился и попросил Шульца передать родителям, что задержусь на несколько дней в этой деревне.

Шмидт был высокими мужчиной с лысиной на макушке и черными бакенбардами; его темные, точно смола, глаза выражали серьезность и решительность – такой человек всегда щепетильно относился к своей работе и не терпел разгильдяйства. Проведя эти несколько дней на попечении доктора Шмидта, я почувствовал, что медицина – это действительно то, чем я бы предпочел заниматься всю жизнь. В отличие от Шульца, он знал историю болезни каждого своего пациента, прописывал им специальные лекарства и назначал режим лечения; он также был неплохим хирургом и показывал мне, как правильно ампутировать пальцы и конечности, вырезать аппендицит и накладывать аккуратные швы. К тому же, в его частной библиотеке было множество научных книг, которые он разрешал мне читать в свободное время. Стоит сказать, что тогда я узнал много нового о врачевании и мой кругозор на эту область знаний значительно расширился. А потому, вскоре я сообщил родителям, что уезжаю работать в Энти по предложению доктора Шмидта и смогу приезжать к ним только на выходных. Мать расплакалась и долго не выпускала меня из объятий, и даже у отца, сурового кузнеца, бога огня и стали, выступили слезы, которые он мимоходом стряхнул. Его взгляд я запомнил на всю жизнь; взгляд отца, который гордиться своим сыном.

Я упаковал свои пожитки и несколько комплектов одежды, и вот так – с одним чемоданом, отправился навстречу своей судьбе.

Шмидт поселил меня в помещении для сотрудников, недалеко от больницы. Это было серое здание с несколькими комнатами, где располагалась кровать, тумбочка, стул и комод для белья. Возможно, кто-то скажет, что это не густо, но тогда это жилье мне показалось очень даже приличным, учитывая то, что своей комнаты у меня не было. Меня официально зачислили в штат больницы, и я получал небольшое жалование, которого вполне хватало на жизнь, а потому не было нужды просить деньги у родителей. Каждую неделю я писал письма домой, но ответы приходили не так часто. В основном, это объяснялось занятостью отца и матери, а не их желанием забыть про «птенца, который выпорхнул из гнезда».

За год, проведенный в больнице Шмидта, я почерпнул бесценный запас знаний и приобрел хорошую практику. Уже через три месяца я начал самостоятельно вправлять вывихнутые руки и ноги, а через шесть – провел первую операцию по ампутации конечности у плотника, на руку которого упало несколько тяжелых досок. Видя мой большой потенциал и желания работать, доктор Шмидт начал говорить со мной о перспективе получить достойное медицинское образование и отправится в университет. Я и мечтать не мог о высшем образовании, учитывая то, что мои родители умели только читать и писать. Я, конечно, осторожно согласился на его предложение, но подобная роскошь была мне не по карману. На что доктор лишь отмахнулся и сказал, что с его рекомендательным письмом меня возьмут в медицинский университет Бурга на государственный бюджет. У него был там знакомый декан на хирургическом факультете, а он сам поможет мне подготовиться к вступительным экзаменам.

– Ну, что скажешь? – громко произнес он. – Будешь готов грызть гранит науки?

– Я думаю, сэр, вы знаете мой ответ.

2