Басад

Теперь представьте: синий прямоугольник с изображением инвалидной коляски, на нем пластом лежит пожилая женщина, усыпанная алыми цветами, в контрасте с глянцевой атмосферой торгового центра. Зрелище не оставило равнодушной съехавшуюся за покупками публику. Посовещались, вызвали скорую. Завывание сирен, усиленное гулкой акустикой, вырвало Дину из безмятежной послеобеденной дремы. Пробившись сквозь кольцо зевак, скорая въехала на бордюр, двери разлетелись в стороны и выпрыгнули парамедики, увлекая за собой тележку-каталку.

Дина вскочила. Она была в бешенстве. Цветы живописно разлетелись. Это взвинтило ее еще больше. Дина схватила каталку и наглядно продемонстрировала собравшимся, что умирать она отнюдь не собирается. Первыми под раздачу попали медики. Затем она напустилась на сердобольного паренька, пытавшегося поддержать ее за локоть, топча при этом ни в чем не повинные бегонии. А тележка-каталка, скрипя колесами, врезалась в бесцеремонно потревожившую Динин сон толпу.

Как бы то ни было… Признаюсь, «как бы то ни было» — крайне удобное вводное словосочетание для любителей постоянно отвлекаться на побочные истории. Рекомендую. В смысле, рекомендую словосочетание, отвлекаться или нет — вы уж решайте сами. Так вот, как бы то ни было, мы говорили о помощи пожилым людям. И да, действительно, мне порой случается помогать Дине в ее нелегком противостоянии окружающей среде. Ну, там… заказать электронные сигареты в интернете, подбросить в секс-шоп или нечто подобное. Единственное, от чего я наотрез отказался — это доставать для нее наркотики.

О Дине и ее нежданно пробудившемся на старости лет желании отведать легких наркотиков наверняка можно сочинить парочку сочных абзацев, но не выдумывать же то, от чего я отказался, да еще и «наотрез». Зато, уверен, вас заинтересовал секс-шоп. Именно к рассказу о нем мы немедленно и приступим.

Однажды Дина потребовала свозить ее в секс-шоп, чтобы купить «сюрприз» для ее нового любовника.

— Могу ли я получить консультацию? — светским тоном осведомилась она с порога, окидывая оценивающим взглядом ряды выстроенных «по росту» фаллоимитаторов.

— С превеликим удовольствием, — проворковало из-за прилавка долговязое создание, смахивающее на трансвестита.

Кокетливо оправив броский шарф, Создание принялось водить Дину вдоль полок, уставленных снарядами для коитальной акробатики.

— Ой, а что это? — Дина с неподдельным любопытством уставилась на анальную пробку устрашающих размеров.

— Видите ли, — Создание изобразило некое замысловатое хореографическое движение, — мужчины порой…

— И это тоже засовывают? — Дина схватила полуметровый черный силиконовый член с набухшими венами и внушительными яйцами.

— Внедряют, — усмехнулся я.

Тут ее взгляд зацепился за подвешенную к потолку кожаную упряжь в металлических заклепках, и Дина устремилась туда. Услужливый продавец, пританцовывая, увивался за ней.

— Почему без вибрации?! — вскоре послышалось из другого угла. — Хочу с вибрацией!

С неубывающим энтузиазмом Дина «порхала» по магазину часа два. Это довольно быстро мне наскучило, и я устроился в сторонке с книжкой Аствацатурова, вдохновившего меня — большого любителя всяких «как бы то ни было» — избрать для этого романа именно такую форму повествования, сшитого из рваных фрагментов.

Вот мы и нашли крайнего. Если что — все претензии к Андрею Аствацатурову.

После таких откровений нелегко вернуться в секс-шоп; тем не менее, мы это сделаем. Время от времени я вскидывал голову — взглянуть, как там моя подопечная, но высокие стенды с товарами скрывали ее, зато там и сям мелькала шевелюра долговязого продавца, которого Дина таскала за собой, будто на веревочке, за тот самый цветастый шарф.

* * *

О секс-шопе и о приключениях в торговом центре я, конечно, в опроснике упоминать не стал. Написал чинно и добропорядочно, и не постеснялся даже свою бабушку — военврача и ветерана Второй мировой — приплести. Потом перечитал, внутренне содрогаясь от угодливо-холуйского тона. Вышло омерзительно. То есть — что надо.

Разделавшись с благотворительностью, я застопорился. Первоначальный запал иссяк, и вновь нахлынуло брезгливое отвращение. Лидерство бесило больше всего. Примеры лидерства в моей жизни были либо сомнительного (в глазах фонда Азриэли) свойства — из серии похождений со школьными товарищами, как воровство с Артемом и мордобои с Вадиком, — либо неказистые и будничные. Бытовой героизм всяких ударников капиталистического труда меня никогда особо не вдохновлял, да и для его описания пришлось бы вдаваться в массу лишних технических деталей.