Барсук

— Ну да. Ищем. А что? — Солнечный свет делал заметными крошки на столешнице. Весна была в разгаре и вот-вот должна превратиться в лето. На кустах во дворике буйствовала свежая зелень.

— Как вы знаете, я отвечаю за выполнение условий завещания по имуществу покойного Яна Апельгрена. Одна из единиц имущества — его дом. Он пустует уже много лет. Состояние было так себе, поэтому я приняла решение отремонтировать самые проблемные участки. В понедельник я собираюсь связаться с агентом для продажи дома.

— Хорошо, — ответила Анника, скорее чтобы скрыть свое удивление.

— Я подумала, может, сначала вы захотите его увидеть? — спросила Эмма. — Если уж кто и достойный покупатель, то это вы, если вы, конечно, еще не нашли что-нибудь.

— Да, конечно. Где он находится? — Анника ощутила боль в груди. Последнее время выбор не радовал. В такой ситуации она готова выслушивать любые предложения.

Эмма назвала адрес. Анника записала его на конверте, пока Эмма продолжала говорить.

— Могу прислать фотографии. Сегодня я на работе, но завтра вечером могу вас там встретить, если интересно. Ничего срочного, но мне бы хотелось побыстрее разобраться с имуществом покойного. Ну, вы понимаете.

— Да, конечно. Пришлите, пожалуйста, фотографии. Я свяжусь с вами.

Через пару минут она получила мейл от Эммы Сивертс. Анника открыла фотографии на мобильном. Со входа у дороги дом выглядел как простое прямоугольное здание из кирпича с газоном, в окружении заросших кустов. Из-за крыши виднелись верхушки деревьев — значит, сразу за домом был лес. Анника улыбнулась, увидев на участке четыре яблони. Видимо, Эмма сама сделала быстрые снимки на мобильный, которые сильно отличались от отполированных фотографий агентов. Тем не менее они грели Аннику. Они выглядели настоящими. Ей хотелось увидеть больше, и она открывала снимок за снимком.

Внутри Анника увидела пустые комнаты. Все стены — в следах от картин. Свет уютно светит в окна. Отсутствие арендованной мебели от дизайнерских фирм радовало глаз. Воображение Анники рисовало, как Ян Апельгрен с женой там ходили, смотрели телевизор на диване и готовили на кухне еду.

Теплое чувство мгновенно улетучилось, когда на следующем снимке появилась темная лестница в прихожей. Анника инстинктивно отвернула экран, но успела заметить фотографию ведущей вниз, в подвал, лестницы. Там невозможно жить.

И все-таки. Все остальное-то ей понравилось. Она положила руку на живот и снова покосилась на телефон. Скоро они станут семьей. Им нужно место, где дети смогут бегать по газону, а ей не придется все время опасаться автомобилей.

«Что же такого опасного в подвале?» Ведь она уже не маленькая девочка. Ей тогда просто показалось, она испугалась, когда лампа потухла. Вот и все. Ей нужно оставить это в прошлом. Скоро ей придется учить собственных детей тому, что в темных подвалах нечего бояться.

Анника глубоко вздохнула и посмотрела на следующий снимок. Он ее удивил. Вместо темного подвала лестница вела в свежеотремонтированную комнату отдыха с камином и кованой решеткой на нем. Другая сторона открывалась панорамными окнами на газон. Солнечный свет переливался в ветвях на опушке, так что комната утопала в золотом сиянии.

Она невольно улыбнулась и живо представила, как горячий огонь трещит в камине и греет ноги, пока она сидит в уютном кресле и читает в последних лучах вечернего солнца.

Дом располагался на склоне — с главным входом на втором этаже. Конечно, технически он частично находился под землей, но это совсем не то же самое, что холодный влажный подвал. Анника чувствовала, как по телу разливается тепло. Она хотела увидеть дом. Терять нечего. На мгновение она вспомнила шепчущие голоса, которые когда-то, очень давно, влекли ее к себе. Она поежилась и выкинула их из головы. Она не будет их слушать. Наоборот, победит их.

Пора оставить старые страхи и идти дальше.

30

Ее смерть впустила в мою жизнь существ. Они пришли ко мне, и я отдал им ее тело. В ответ они открыли черные недра и провели меня в свои тоннели. Они показали мне мой новый дом.

Суббота, 28 мая

В другой квартире, на другом конце Гётеборга, на диване сидела Сесилия Врееде и сравнивала записи. Ее экземпляр книги «Я Барсук» был заполнен цветными стикерами, уголки страниц загнуты, внутри лежали закладки. Она открыла страницу и обвела уже помеченное предложение желтым маркером. Это чтиво напоминало ей расследование убийства.