Барсук

Анника набрала 112 на телефоне и приготовилась нажать «вызов», если на лестнице остался незваный гость. Взгляд блуждал между комьями земли и следующим следом, пока она пробиралась наверх. Но там никого не было. Следы обрывались на этаже с офисом издательства. Прямо у двери лежало что-то, запачканное мокрой землей. Стопка небрежно сложенных грязных листов, прижатых угловатым камнем. По краям остались отпечатки пальцев.

Анника огляделась и, удостоверившись, что одна, села на корточки и взглянула на титульный лист. Сердце екнуло. Она потеряла равновесие и неуклюже плюхнулась назад. В центре листа большими буквами на старой печатной машинке было напечатано «Я БАРСУК». Голова у нее кружилась не от заголовка, а от имени автора.

Ян Апельгрен.

Тот же человек, который написал серию про Турваля. Тот же человек, который бесследно исчез шесть лет назад.

Анника схватила стопку с каменного пола и открыла дверь. С рукописи сыпалась земля, пока Анника несла ее к себе в кабинет.

Начав, она не могла остановиться. Текст будто гипнотизировал. Уже первые слова засасывали, почти принуждали ее втянуться в повествование. Тревога быстро сменилась эйфорией. Она дрожала от удовольствия, ловя себя на том, что в особенно напряженные моменты беспокойно оглядывается. Книга поглощала ее в той же степени, как она поглощала книгу. Анника жадно проглатывала каждое слово. Текст был наполнен хорошо прописанными персонажами, живыми характерами и чудовищным количеством крови. Это чтиво — пугающее, откровенное и омерзительное. В меру отталкивающее, чтобы удовлетворить человеческую жажду крови — конечно, только в литературе, чтобы не преступить черту. Однако Аннике рукопись глубоко запала в душу.

Предмет повествования совпадал с ее собственными воспоминаниями. Теми, что вчера заставили ее покинуть дом во время просмотра. Как будто автор знал о ее личном кошмаре. От сцен в подвалах кровь стыла в жилах. Слишком близко. Слишком пугающе. И все равно она вынуждена продолжать. Рукопись — как наркотик для ее издательской души. Анника бегала глазами по страницам, а темнота за окном превращалась в серый рассвет.

Время за книгой пролетело незаметно. Она пропустила встречу кризисной группы, но ее это совсем не волновало. Она отдышалась и встала у окна. Дождь лил на парковку и длинными полосами тек по оконному стеклу. Люди с зонтами боролись с ветром. Она размышляла, сколько из них купили бы или послушали детектив, жестокие убийства в котором произошли только за последний месяц.

«Я Барсук» — своего рода фиктивная биография, написанная так, будто историю рассказывает сам Барсук. Повесть о крови и сумасшествии. В то же время это триллер, где полицейский, несмотря на все свои жизненные неурядицы, пытается раскрыть дело Барсука. Анника не могла разобраться в своих чувствах. Мысли и эмоции смешались. Была ли рукопись чересчур омерзительна? Нет, большинство прочитанных ею за последние годы детективов, включая присланные рукописи, были гораздо противнее. И все же. Про Барсука все знали. Это будто современная городская легенда, только существующая в реальности.

Каждый год в ночь на 6 ноября он (или она?) при загадочных обстоятельствах выбирал жертву в жилом массиве Гётеборга. Полиция скрытничала и давала только необходимый минимум информации, из-за чего спекуляции в интернете становились все более невероятными. Родственники писали в блогах, а в Instagram публиковались фотографии с места преступления из, как заявляли, секретных полицейских документов. Никто не знал, что из этого настоящее, а что — откровенные фальсификации, но все версии сходились в общих деталях. Утверждали, что Барсук прокапывает себе путь в дома жертв снизу, сквозь пол в подвале. Жертву утаскивают в подземелье через тот же тоннель, через который пришел убийца. Это продолжается пять лет.

Больше никто ничего не знал. Кто-то пускал слухи, что Барсук даже не человек, а «оно». Живущий под землей монстр, как в других распространенных в интернете городских легендах. Именно эта линия получила развитие в книге. Анника почувствовала, как сводит внутренности. Рассказ слишком похож на событие, внушившее ей страх перед подвалами. Она засомневалась. Оправдан ли риск издавать такую книгу? Но рукопись слишком хороша, чтобы ее проигнорировать. На ее фоне серия про Турваля кажется любительской. Насколько Аннике стало не по себе от рукописи, настолько она осознавала, что книга может спасти издательство. Она не могла сделать вид, что текста не существует. Не ей одной принимать это решение. Она обязана подключить остальных.

Колени дрожали, когда она зашла в кабинет к Тобиасу. Тот с раздражением поднял глаза от монитора. За окошками программ Анника разглядела обложку его рабочего стола. Двое улыбающихся малышей в оранжевых жилетах. Снимок сделан прошлым летом на яхте Тобиаса. Каждый раз, когда она думала о снимке, в сердце прокрадывалась тоска по собственным детям. Она была благодарна, что сегодня ей не пришлось видеть фотографию целиком.

— Почему ты не пришла на встречу?

— Ты ведь любишь ужастики? — ответила Анника.