Баллада о Звездной Республике - II

– Нет, инспектор Галатьер. У нас все люди читаются равными по праву рождения и различаются только заслугами. Теоретичеки высшие посты может занять любой.

– Странная система… – Галатьер ковырнул пальцем иллюзорный планшет, словно усомнился в качестве перевода. – Наша Теро управляетcя иначе.

– Тогда расскажите нам, как.

– Глава Теро – император, чье имя нельзя произносить, а лицо запрещено видеть. Его мудрость неизмеримо велика, и прочие теранойо не должны мешать размышлениям и медитациям повелителя.

– Тогда каким образом император управляет планетой?

– За счет ментальных импульсов, но это не мое дело, я всего лишь офицер безопасности. Для практических целей существует меньший правитель – мистер президент. Его выбирает высший совет аристократов.

– Простите наше любопытство, инспектор, вы – аристократ?

Костистое лицо Галатьера скривилось, словно в кушанье ему попала долька лимона.

– Конечно, нет. Я – джисгати. Теранойо, улучшенный ради служения Теро. Такие, как я, рождаются искусственно и не имеют влиятельных предков. Среди вас, по-моему, тоже есть джисгати.

Галатьер невежливо ткнул пальцем в сторону Инги Оболенской.

– Она – супервирина, – мягко возразил Сибирцев. – Генетически измененный человек, приспособленный к космическим полетам.

– В чем ее приспособленность?

– Регенерация, сила, ловкость, интеллект.

– Всего лишь… – пробормотал Галатьер, в его словах, даже в ИИ-переводе, сквозила горькая ирония.

Айдж все так же смотрел на Оболенскую – немного хмуро, но с откровенным желанием.

– Ваше гостеприимство нам понравилось, – снова заговорил его начальник, очевидно, решив сгладить неловкость. -- Приятно, что даже в мрачный момент вы нашли время для нашей встречи.

-- Мрачный момент?

-- Я слышал, один из ваших офицеров поранил руку в пещере и теперь серьезно болен.

-- К сожалению, это правда. Синтез лекарства застопорился, жизнь нашего товарища до сих пор под угрозой.

Галатьер дотронулся до собственного уха – возможно, этот жест заменял терайа кивок.

– Можалею. Можно взглянуть на его состояние?

– Для этого придется пройти в госпиталь.

– Конечно. Я уже сыт и готов идти.

После этих слов офицеры дружно встали из-за стола, пропустили вперед капитана с чужаками, и небольшая процессия потянулась к выходу, а ней присоединилась "почетная охрана".

– Этот гамберро мне не нравится, – шепнул Мартынов на ухо Женьке.

– Какой такой гамберро?

– По-испански так называют человека, который по-русски называется «молодчик». В общем, резкий паренек без комплексов, который действует силой и работает на босса.

– И много гамберро ты видел?

– Марсианских контрабандисты все такие.

– Галатьер -- офицер на государственной службе.

– Может быть. Одно другому не мешает.

– Ты очеловечиваешь инопланетника и приписываешь ему собственный опыт. Такое называется «проекция», -- брякнула Женька и смутилась, но Мартынов только ухмыльнулся – толстую шкуру доппельгангера такие дротики не пробивали.

Робот-паук прислушался, навел на людей зрительные датчики, словно что-то понял. Длилось такое внимание недолго, и паук продолжил лязгать лапами по палубному настилу. Компания вскоре добралась до лазарета. Сибирцев, Корниенко и Галатьер скрылись за переборкой, все прочие, включая и Айджа, остались ждать в рекреации. Ингуся тут же подсела к чужаку, решив испробовать на нем свои чары. Люди расслабились, как это бывает после сильного нервного напряжения, когда худшие ожидания не опрвдались, и только у Женьки в душе шевелился червячок тревоги.

* * *

Галатьер остановился возле криокапсулы, впился взглядом в мертвенно-неподвижное но все равно искаженное страданием лицо Вечерова.

– Я не врач, но врач тут и не нужен. У этого парня фебро, – нейтральным голосом пробубнил переводчик из браслета.

– Фебро… Горячка, что ли?

– Не горячка. Белок в организме разрушается. Не знаю, есть ли на Земле похожая болезнь. У нас этим болели лет сто назад, а до того еще сто раз по сто лет.

-- Вот как... Дело дрянь.

-- Те мумии, которые до сих пор лежат в подземелье – это строители трубы, погибшие от фебро и оставленные там в знак уважения. Обычно трупы мы сжигаем. Будьте осторожны, не открывайте капсулу. Фебро очень заразно. По крайней мере для терайо.

– Вы сказали, эпидемии закончились сто лет назад.

– Да. Наши ученые создали лекарство.

– Я не знаю, как ваше лекарство подействует на человека, – осторожно начал Корниненко, – а вот ваша технология синтеза дал бы нам подсказку…

Галатьер нахмурился и похоже, начал раздражаться.

– Я не ношу лекарство с собой и не разбираюсь в технологиях! Проблема понятна, я могу сообщить о ней руководству. Если ваши мирные намерения подтвердятся, Высший Совет, вероятно, разрешит обмен знаниями. Ваш больной заморожен, время для него не имеет значения.

-- Мы вас не торопим.

Сибирцев кивнул. Другого он не ожидал. Ответ Галатьера выглядел приемлемым, по крайней мере, до поры...

* * *

Проводы чужаков на борту получились скомканными. Их посадили в пассажирский отсек «Филина» и отправили на грунт в сопровождении всего четверых десантников.