Бал Додо

— Когда-то давно я читала письма Стендаля к его сестре Полине, она была в том же возрасте, что и я сейчас. Он советовал ей выйти замуж, потому что нужен «…чтобы жить, драгуну — конь, а девушке — муж».Но выйти замуж нужно не абы как. Тем более не по страсти. Он писал, я наизусть помню: «Как, черт побери, в союзе мужчины и женщины найти необходимые условия, чтобы возникла и поддерживалась страсть? Нет ни одного. Это теория дала такой результат, но некоторые браки, как мы видим, опровергают его, это оттого, что тот из супругов, у кого больше ума, играет комедию для другого, а оба для общества».Еще он пишет Полине: «Поэтому я думаю, что счастье надо искать в хорошем муже. Мы договариваемся с ним об отношениях с той долей приветливости, какую от всей души испытываем к людям, которые делают нам добро. Муж делает вас матерью детей, которых вы обожаете, наполняя вашу жизнь не романтическими эмоциями, они невозможны физически (по природе нервов, которые не могут быть долго натянутыми до одинаковой степени, и потому, что всякое повторяющееся впечатление становится более легким и менее ощутительным), но разумным довольством».Вот то, чего я хочу. Патрик будет именно таким мужем. Без особой фантазии, но приветливым и спокойным, как оазис.

Вивьян положил карандаш, подошел к ней и осторожно, нежно, положив руки ей на плечи, прижался виском к виску.

— Ты самая сумасшедшая из всех сумасшедших, — вздохнул он, — но такой я тебя и люблю. Я никогда не расстанусь с тобой, я такого даже вообразить себе не могу.

Глава 20

Когда надо было выбирать тему для диссертации, университетский преподаватель, ее руководитель, предложил Бени тему «Любовная экспрессия в творчестве Гийома Аполлинера». Это предложение не было случайностью. Феликс Роме специализировался по литературе XX века, в частности, по Аполлинеру, он тогда работал над монографией об этом поэте с перевязанным лбом, которая должна была принести ему славу. Расписание, перегруженное занятиями и конференциями, не позволяло ему проводить все необходимые исследования в этом направлении. Эта маленькая Карноэ, похоже, работяга. Он снабдил ее минимальными сведениями, необходимыми для написания главы. Феликс Роме не в первый раз использовал студентов как юнг на своем университетском корабле, капитаном которого он считал себя.

С творчеством Аполлинера Бени была мало знакома, она помнила только кое-какие длинные отрывки из школьной программы, которые они там подробно разбирали. Какие-то смутные воспоминания о ядовитом безвременнике, о коровах в осеннюю пору и о бродячих акробатах с барабанами и золочеными обручами. («Объясните, почему плодовые деревья склонялись в поклоне, когда эти акробаты издали делали им знак? Почему склонялись?»)

Или еще какая-то непонятная история о зеленых елках в острых колпаках где-то на берегу Рейна, с горой, которая рожает, на этом месте весь класс начинал хихикать.

Пролить свет на эти тени, вводящие в заблуждение, могли только сноски внизу страницы, а это разрушало музыку стиха и гасило искры. Что до автора, с его странным именем, с согласными-ловушками — п, лл, н, — он оставался незнакомым. Учителя третьего класса редко углублялись в жизнь поэтов, этих странных существ, которые переворачивают все с ног на голову, как всем прекрасно известно. Имя «Аполлинер» написано прописными буквами в конце стихотворения, он был Автор. Точка. Знаменитый и мертвый, без возраста, брат других мертвых лириков, Альберов, Саменов, Хозе-Марий де Эредиа и Франсиса Жамма; это все дети дьявольской пары — Лагарда и Мишара.

Для диссертации Бени очень быстро заполнила эти пробелы. За несколько недель она прочла всего Аполлинера: стихи, прозу, хроники, театральные пьесы, очень и не очень хорошие, и даже его эротические романы. Но все время возвращалась к поэмам, восхищаясь и удивляясь, как раньше она могла не знать такого изящества душераздирающих или насмешливых жалоб. Слова того, кого она отныне фамильярно называла Гийомом, постоянно вертелись у нее на языке: