Байки из Зоны. Дискобол

– Так вышло, что сразу после первого Выплеска мы оказались в Зоне. Конечно, это получилось не случайно. Я, например, техник. Вместе с Доктором Ша мы занимались отладкой какого-то изобретения, не припомню уже какого, в лаборатории Х-15, на месте которой теперь бункер и заболоченное озеро, которое все зовут Долиной радости. Лампа и Поляк присоединились к нам почти сразу после Выплеска. Они строили бункер у «Сатурна», и их не накрыло только потому, что оба оказались под эстакадой – ночевали после пьянки. Больше никого в ближайшем окружении из живых не осталось – всех уничтожила катастрофа. Нам четверым повезло – каждый из нас оказался в укрытии. А еще повезло в том, что недалеко от нас Выплеском накрыло взвод радиационно-химической защиты. Те бойцы полегли все. Жаль мальчиков, но мы ничем помочь не могли. Мы проверили каждого из них, но ни у одного не обнаружили признаков жизни. Так вот, те солдатики прибыли на двух машинах. Одна из них – БРМД. Обычный, только слегка переоборудованный «бардак». А вот другая – ВТС «Ладога». Классная такая гусеничная зверюга на шасси танка. Так вот, у нас возник спор, куда податься. Я и Лампа предлагали метнуться на «Ладоге» к ЧАЭС, глянуть, что там случилось. Доктор Ша с Поляком заявили, что нужно ехать к ближайшему блокпосту и сообщить о случившемся. Передать сообщение на Большую землю мы не могли – радиостанции в обеих машинах были испорчены излучением Выплеска. Разделяться и следовать каждый своему маршруту не стоило. Все единодушно с этим согласились. После недолгих споров решили так: сначала на «Ладоге» рвем к АЭС, смотрим, что там произошло, а потом возвращаемся сюда и, если в «Ладоге» не остается горючки, пересаживаемся в БРМД и едем до ближайшего блокпоста. Бээрэмдэшка хоть и защищена хуже, но на колесах все шустрее. Встретим первых военных или кого-то из аварийщиков, доложим о произошедшем. Как-то так. Мы пересекли абсолютно пустую Зону – ни мутантов тебе, ни аномалий – и спокойно, без приключений добрались до станции. Никто из нас доселе на ней не бывал. Решили погулять внутри, тем более что в «Ладоге» обнаружились костюмы хим- и радиационной защиты. Ну, мы их напялили, взяли в руки автоматы – так, на всякий случай, – и отправились на экскурсию. Бродили недолго. Почему-то вышли к Обелиску сразу. Лично меня поразило то, что громадный кристалл смотрелся совершенно чуждо посреди этого нагромождения ломаной мебели, разбитых пультов и прочего такого. Мне он напомнил гигантский кристалл аметиста, только черный. Возвышался он в машинном зале настолько величественно, что его иначе как с большой буквы называть язык не поворачивался. Я не знаю, кто что говорит о Призыве…

– Что за Призыв? – Орех не выдержал. Спросил.

То, что рассказывал Рата, было удивительным и непостижимым. Он, как и каждый сталкер, слышал от ветеранов легенды об Обелиске. С одной из таких легенд был связан Призыв. Его якобы слышал в голове каждый бродяга, пришедший в Зону с целью найти Обелиск и стремившийся к нему, чтобы загадать желание. По легенде, этот Призыв, услышав единожды, преодолеть было уже невозможно, и сталкер словно загипнотизированный шел к кристаллу, а чаще всего – навстречу своей гибели.

– Призыв – это замануха Обелиска, – ответил Рата. – Некий пси-эффект, гипнотизирующий человека и создающий непреодолимое желание добраться до искомого места. Но чаще всего Призыв приводит сталкера к смерти, потому что в попытке добраться до цели он презирает какие-либо опасности, а проще говоря – прет напролом. Лично я, как сказал уже, никогда не слышал никакого Призыва. Никто из моих ребят тоже. Так что был он или нет, не знаю. Мы просто одновременно подошли с четырех сторон к кристаллу и коснулись его руками. Это желание не принадлежало мне. Оно было словно подсказано кем-то.

Рата замолчал, переводя дух. Затем плеснул себе из бутылки в кружку и выпил, закусив куском ржаного хлеба. Видимо, непросто ему давались воспоминания. А может быть, в горле пересохло. Проглотив, хозяин продолжил изливать душу: