Байгуш

   Да, где наша не пропадала! сидеть, так сидеть, первый раз что ли!…  Стараясь не греметь, спрыгиваю и мы, взявшись за руки, тут же пускаемся в путь. Соборная площадь хорошо освещена, потому пересекаем её рысцой и дальше ныряем в потёмки. Десять минут и мы на пляже. Темно как в известном месте у негра, только на гладком полотне реки едва отсвечивают вокзальные фонари.  Сразу подвергаемся нападению комаров; здесь этой твари видимо невидимо. Подходящая лодка нашлась не сразу: та дырявая, та далеко от воды, иная на привязи. Но повезло и, извозюкав сапоги в иле, с помощью одного весла в неустойчивом челноке переправляю Любку на другой берег. В минуту изготовил приемлемые перины. – «Я испачкаюсь».  – «Да всё нормально, я много постелил».  – «Нет, испачкаюсь, там мокро».  Я с остервенением приминаю  еще пару охапок тростника. – «Теперь нормально?»  Любка молча устраивается на постилке.    Полпоцелуя даме для приличия и легли. Наваливаюсь на зазнобу и тут выходит некий камуфлет: гнуснейший, невиданный налет озверевших комаров – только спустил штаны, зад мой будто кипятком ошпарили, и я был вынужден немедленно свернуть боевые действия и в момент ока отказаться даже от мысли о возможности в это время явить голым участок тела свежему воздуху течением долее чем в секунду. Изверги – мама не горюй. То же самое пережила и «железная леди». Река Тузлов не расположена принимать  в своих берегах любвеобильные пары, тот раз эту аксиому я крепко запомнил на будущее. Маныч и то намного приветливее в этом плане. Уже без настроения мы переправились обратно и поплелись к училищу. Ну, думаю, не солоно хлебавши на губу загудел. Но, полная сочувствием ко мне, Любаха уже завелась приключением и предлагает пойти на компромисс. Она жила у тетки и пригласила зайти в гости. Спустя полчаса пыхтения в извилистых проулках добрались к месту предполагаемого греха. Перед нами глухой забор с крепкими воротами и непроницаемой калиткой. «Синий» – подумал я. Спутница усадила меня на лавочку, а сама растворилась в темноте. Жду Любку, а сердце не на месте: – «проснулся подполковник, в роте паника, меня разыскивают и прочая чепуха». Слышу: – «ты где там? входи».  Внутри двора от калитки дорожка к веранде, над нею шатром виноград. Видно, что в доме горит свет, на ступеньке Любка стоит. Забор оказался не синим, а зеленым. Зазноба шепчет: – «Мои не спят, иди за дом, там залезешь в окно». Повинуясь, крадусь и затем, отыскав нужное, проникаю в её комнату. Шепчемся, как, мол, и что делать будем; у Любки чисто и по-деревенски пахнет травами; в углу кровать, которая предательски скрипучая в маму дорогую.  – «Сожалею, но здесь ничего не получится, даже на полу» – грустно озвучиваю неприятный факт.  – «Ну и ладно, – шепчет затейница, – пошли тогда во двор». Выбираюсь тем же путем и под самой густой лозою дожидаюсь союзницы. Появившись, Любка тянет меня к летней кухне и указывает на приставленную к чердаку лестницу. – «Лезь наверх, я сейчас». Поднимаюсь и, медленно отворив плачущую дверцу, вползаю внутрь. Со стропил свисают луковичные косы, пол усеян прошлогодним грецким орехом, а там дальше, где окошко можно видеть несколько низок вялящихся фруктов.  До головокружения пахнет яблоками и пылью. Скоро вползает и Любаха. На расстеленной телогрейке милуемся до первых солнечных лучей, в перерывах головами задевая луковицы и аппетитно чавкаем, треща ореховой скорлупою. Комары жалят, но не так, чтобы отказаться от дармового лакомства и любви в чердаке. Как только страстью поостыли, уточняю у подруги дорогу к училищу и прощаюсь. Сопровождаем собачьим лаем и с пересохшим от съеденных орехов горлом, пробираюсь обратно. Надолго припадаю к первой же колонке с водой. Утолив жажду и помыв от высохшего ила сапоги, продолжаю опасный путь…

   До шести часов утра пятнадцать минут. Подхожу к покинутому ночью зданию. Окно по-прежнему открыто, под ним красуются оставленные мною следы. Цепляюсь за подоконник и осторожно заглядываю. Противогаз как оставил, так и лежит. Прислушиваюсь –  храпа за дверью нет. Очень осторожно заползаю внутрь. Только-только сел к радиоприемнику и надел наушники, выходит подполковник.

– Всё нормально?

– Так точно, товарищ подполковник! – сняв наушники и подскочив, бодро отвечаю.

– Журнал заполнили, товарищ курсант?

– Сейчас заполню.

– Заполняйте быстрее, мне нужно идти на доклад.

       От меня разит недавней любовью, вонючим илом и яблоками. Наспех вписываю придуманное в пустые графы, при этом чувствуя, как комната все гуще заполнятся Любкиным запахом.  «Быстрей бы в душ» – живу одной мыслью.

       Боженька милосерден безнравственной выходке – ни патруль не подослал, и особого сигнала не передавали.

       Февраль 1985 год.