Багровый прилив

Тебар обрушил на спину страндарца ногу, целя в почки, однако тот сумел извернуться, и каблук валендийца угодил прямо в лицо своему же товарищу. Тот вскрикнул от неожиданности, из рассечённого лба на нос и щеку потекла кровь. Страндарец воспользовался мгновенным замешательством врага и всадил ему свой кинжал под рёбра. Выдернул, рванув клинок снизу вверх, расширяя рану, снова ударил. Валендиец на полу дёрнулся в последней судороге и умер. Страндарец же поднялся без особой спешки. Он обернулся к Тебару и кивком поблагодарил того за помощь — только сейчас солдат понял, что в темноте коридора его приняли за своего. Ведь он был в одной рубахе, как и нападающие. Да и удар в лицо противнику развеял бы любые сомнения на его счёт. Стоило улыбающемуся страндарцу отвернуться, как Тебар тут же проткнул его рапирой. Тело так и не понявшего, что случилось, врага рухнуло на труп убитого им валендийца.

Драка была жестокой. Она ничем не уступала яростной рукопашной на палубе и вражеского корабля. Скомакар орудовал дюссаком, отчаянно рубя всякого, кто попадался ему на дороге и на ком не оказалось белой рубахи. Враги были вооружены шпагами и рапирами и весьма умело обращались с ними. Не один морской пёс нашёл в ту ночь свою погибель. Они сцеплялись в коротких, яростных схватках, часто падая на пол, и тогда в дело шли кинжалы, кулаки и зубы — всё, что угодно, лишь бы отправить врага в Долину мук.

Скомакар рубился, рыча, как дикий зверь — он сейчас не был человеком, он стал подобен могучему медведю со своей Родины. Он бил сталью клинка, будто когтями, разрывающими плоть, ломающими кости. Враги пытались противопоставить его мощи, напору и ярости своё мастерство фехтовальщиков, однако Скомакар просто проламывал их оборону и обрушивал дюссак на головы или конечности, вспарывал им животы, выпуская кишки наружу. Он и сам получил не одну рану, но до поры не обращал на них внимания. Они заболят после боя, когда раж сойдёт и тело само вспомнит, сколько повреждений оно получило, сколько крови потеряло, сколько сил ушло на то, чтобы драться.

Он и не заметил, когда пропал дюссак. Кажется, он неловким движением вогнал его в дверной косяк, когда дрался с очередным валендийцем. Господь всемогущий, да сколько же их было в этом особняке! Когда Скомакар глядел на него со стороны, то и представить себе не мог, что внутри скрывается столько врагов. Оставшись без оружия, он отступил — валендиец, воодушевившись, перешёл в атаку, тесня противника. Скомакару, у которого был только кинжал, оставалось лишь отходить, отбиваясь от яростных атак врага. Он даже не знал, что оказался в том же коридоре, с которого началось их нападение на особняк. И лишь споткнувшись о тело валендийца с торчащим из горла гарпуном, понял, где находится. Скомакар упал на спину, пропустив над собой вражеский клинок, и тут же схватился обеими руками за древко гарпуна, ногами же упёрся в труп. Со всей силой, что была в его ноющих от усталости мускулах, бывший эребрийский китобой рванул оружие на себя. Мышцы рук и спины взорвались болью, но Скомакар не обратил на это внимания — для боли ещё будет время. Если он переживёт эту ночь, а прежде всего — выйдет победителем из этой схватки.

Он сумел вырвать гарпун из тела мёртвого врага и сразу же перекатился через плечо назад, уходя от нового выпада врага вполне живого. Встав на колено, Скомакар сделал ответный выпад окровавленным гарпуном, целя противнику в живот. Валендиец легко отвёл острие гарпуна рапирой и после быстрого подшага попытался ударить Скомакара клинком по голове. Конечно, лёгкая рапира была не лучшим рубящим оружием, однако и ей получить в лоб весьма неприятно, а в драке не на жизнь, а на смерть — попросту фатально. Малейшее замешательство тут стоит жизни. Однако на сей раз Господь был на стороне бывшего эребрийского китобоя. Нога валендийца, когда тот делал подшаг, поехала вперёд, подошва ботинка заскользила в луже крови, разлившейся из тела несчастного покойника, из которого Скомакар только что вытащил своё оружие. Вместо того чтобы атаковать, валендиец неловко взмахнул руками, пытаясь удержать равновесие. Уж такой шанс Скомакар не собирался упускать — быстрым выпадом он всадил остриё гарпуна в живот противнику. Сразу же выдернул и ударил снова. Валендиец повалился на пол, выронив рапиру и прижимая обе руки к пропоротому животу.