Багровая смерть

Домино с Итаном оба вздрогнули, как будто не заметили, как я подкралась к ним со спины и дотронулась. Домино мотнул головой, словно пытался избавиться от звона в ушах. По Итану прокатилась волна дрожи — от макушки по всей той части тела, которую я могла видеть над столом. Они оба поочередно взглянули на меня, а затем сконцентрировали свое внимание на возможной угрозе перед нами.

Тетушка Ним прищурилась. Я больше не чувствовала себя цветочком под теплым солнышком, если только цветочек не оказался вдруг на заледеневшем поле, куда едва добивали лучи ослабевшего зимнего солнца. Ей не понравилось, что мы пробились сквозь ее иллюзию.

— Ты пропустил вот этого, племянник, — ледяным тоном произнесла она, и в ее голосе не было ни намека на птичье пение.

— Я сказал тебе, кто он такой, кто все они.

— Ты сказал, что он тигр в человеческой форме, и что он золотой, но ты не сказал мне, что он колдун.

— Меня по-всякому называли, но вот колдуном — никогда, — заметил Дев, и лицо его лучилось радостью в ответ на ее явное неодобрение.

— Дев… Деверо не колдун, — возразила я.

— Если ты в это веришь, Анита, то тебе неведома его истинная ценность.

— Может, мы по-разному понимаем, кто такие «колдуны», — не сдалась я.

— Что ты видишь, когда смотришь на меня, Деверо? — спросила Ним.

— То, что нужно видеть, — с улыбкой ответил Дев, а его руки продолжали касаться наших лиц. Это был обнадеживающий жест, хотя я не знала, себя он успокаивал, нас или все вместе.

Я вскинула руку, чтобы прикоснуться к его ладони, которой он придерживал мою щеку. Этот жест казался любящим и нежным, каким, собственно, и был, но то, что я сказала, не было ни тем, ни другим:

— Какая разница, что он видит и чего не видит? Я думала, мы тут собрались, чтобы вашу проблему с вампирами обсудить, а еще разобраться, почему метафизическая обстановка в Дублине изменилась спустя тысячу лет.

Она немного выпрямила спину, опираясь на трость, чтобы помочь себе. На руках у нее были черные кружевные перчатки, так что я не могла понять, походят ли ее руки на это старческое лицо. Я ни разу не видела, чтобы кто-то носил такие перчатки хоть где-то, кроме исторических драм.

— Что ты имеешь в виду, Анита, говоря, что проблема с вампирами наша?

— Я имела в виду проблему вампиров в Дублине. Вы здесь живете, так что это и ваша проблема тоже, разве не так?

Мне показалось или она расслабилась когда я это сказала? А что такого я ляпнула вначале, из-за чего она так взъерошилась? Я мысленно сделала себя пометку спросить об этом парней — вдруг они догадались, что ее беспокоило и почему. Лично я понятия не имела, в чем дело.

— Я была частью этого места задолго до того, как люди прозвали его Черной Заводью.

— Так переводится слово «Дублин» — Черная Заводь, — пояснил Фланнери.

— Вы знаете, почему вампиры вдруг стали появляться здесь в таких количествах?

Она пристроила обе ладони на навершие трости, приобняв ими затертое до блеска дерево. Ее серые глаза потемнели до цвета древесного угля, стали как небо перед грозой.

— Магия смерти.

— Вот почему мы не хотели, чтобы здесь появился еще один некромант, — добавил Фланнери.

— Значит, вы полагаете, что за вашими вампирами стоит некромант? — уточнила я.

Тетушка Ним перевела на меня свои штормового цвета глаза. Это заставило меня невольно откинуться на спинку и посильнее стиснуть руку Натэниэла, а также прижаться к ладони Дева щекой. Он в ответ погладил линию моей челюсти, что было приятно, но все же слишком перегибало палку с телячьими нежностями на встрече, в которой были замешаны дела полиции. И все-таки я не велела ему перестать — что-то в этом помогало мне ясно мыслить.

— Если это не истинная некромантия, то речь идет о вампирах неизвестного вида. Как будто тот, кто стоит за всем этим, поглощает не только кровь. Он поглощает жизнь и магию из самой земли Дублина. — Лицо тетушки Ним было мрачным, а глаза полны ярости, которая, вероятно, скрывалась бы за солнцем и пением птиц, если бы Дев не прикасался к нам. Теперь она не походила на любимую бабулю. Она казалась хищной — кем-то, кто может тебе навредить. Угольный цвет ее глаз сделался почти черным от гнева, страха или еще каких-то эмоций, которые я не могла распознать.

— Я — некромант, и довольно близко знакома с вампирами, но не знаю никого из них, кто мог бы делать то, что описываешь ты, — сказал я

— До того, как утратить свою силу, главная вампирша Ирландии могла питаться страхом, — заметила Ним.

Я кивнула.

— Да, я встречала вампиров, которые это умели, но никто не был в этом так же хорош, как она.

— Вы уверены, что она потеряла силы? Почему бы ей не стоять за всеми этими новыми вампирами? — спросил Натэниэл.

Было немного странно, что он задает вопросы по расследованию, но это были хорошие вопросы, поэтому я просто ждала хороших ответов им под стать.

— Моровен никогда не была некромантом. Это не ее магия.

— Вы знали ее до того, как она стала вампиром? — уточнила я.

— Знала, и она никогда не была некромантом — она устрашала своими методами, но никогда не властвовала над мертвыми.

— А что сделало ее такой пугающей?