b1d26f51-f2d9-4adc-a040-2ea813f43357

Папа? Я на секунду замираю, затем смотрю на нее и объясняю:

- Ни слова папе о том, что Эрик здесь. Ракель, ты насмотрелась мексиканских

сериалов и телешоу для домохозяек и совсем потеряла связь с реальностью. И прежде чем

ты продолжишь свою пустую болтовню, напоминаю, что мне не зачем встречаться с

сеньором Циммерманом. Что из этого тебе не понятно?

Фернандо, который все еще находится рядом с нами, пытается восстановить мир:

- Пойдемте, девочки! Не спорьте, оно того не стоит.

- Как это не стоит! – возмущается сестра. – Эрик…

- Ракель… - протестую я.

Фернандо, которого всегда веселят наши стычки, смотрит на меня и говорит:

- Пойдем, Джудит! Перестань себя так вести. Тебе стоит послушать сестру и…

Уже больше не в состоянии ни секунды выносить этих двоих, я мрачно смотрю на

своего друга и кричу, как одержимая:

- Почему бы тебе не заткнуть пасть?! Уверяю, тебе так больше идет.

Фернандо с моей сестрой обмениваются взглядами и смеются. Они, что совсем с

ума сошли?

Мы подходим туда, где стоит святая троица - мой отец, Бичаррон и Лусена. Я

надеваю шлем, защитные очки и внимательно слушаю отца, который дает мне последние

наставления касательно гонки. После я сажусь на мотоцикл, еду к выезду в зону ожидания

и там вместе с другими участниками жду, когда нас пригласят на старт.

Спрятавшись за очками, я смотрю туда, где находится Эрик. Я просто не могу

заставить себя не смотреть. К тому же, он такой высокий, что его невозможно не заметить.

В низко посаженных джинсах и черном свитере он выглядит великолепно.

- Как же он прекрасен!

Он относится к той категории мужчин, что и в глубокой старости выглядят

впечатляюще. Эрик разговаривает с Андресом и Фридой, но я его хорошо знаю, лицо

выдает его, он сильно напряжен. Я знаю, что за своими зеркальными «Авиаторами»4, он

ищет меня взглядом. Это заставляет мое сердце биться чаще. Но я маленького роста, и ему

не удается обнаружить меня среди других почти одинаково одетых гонщиков, что дает

мне определенное преимущество. Я могу спокойно наблюдать за ним и наслаждаться тем,

что вижу.

Въезд на трассу открывается, и судьи расставляют нас по местам вдоль стартовой

решетки. Они напоминают нам правила соревнований: сегодня состоится несколько

заездов, в каждом заезде участвует по девять человек, мужчины и женщины участвуют

наравне, в следующий тур проходят четыре человека, приехавших первыми.

Со своей позиции я слышу, как меня зовет племянница, и киваю ей в ответ. Она

смеется и хлопает в ладоши. Какая же моя Лус красавица! Но потом взгляд возвращается

к Эрику.

Он не шевелится.

Даже почти не дышит.

Но он все еще здесь и собирается посмотреть гонку, несмотря на боль, которую, я

знаю, это ему причиняет.

Я снова концентрируюсь на своей задаче. Я должна оказаться среди четырех

первых гонщиков, если собираюсь участвовать в следующих заездах. Поэтому я

выбрасываю все ненужные мысли из головы и завожу мотор. Я сосредотачиваюсь на

гонке и забываю обо всем остальном. Я должна это сделать.

Мгновения перед стартом всегда поднимают мне адреналин в крови. От ревущего

грохота моторов я вся покрываюсь мурашками, и когда судья опускает флаг, жму ручку

акселератора и срываюсь с места. Я сразу занимаю хорошую позицию и, как и

предупреждал меня отец, с осторожностью прохожу первый поворот, на котором слишком

много неровностей. Прыжок, поворот, круто! Заехав в глубокую яму, я вижу, как один

гонщик справа от меня теряет управление и падает, и наслаждаюсь, обгоняя его. Какой

удар он получил! Я разгоняюсь, разгоняюсь, разгоняюсь и снова прыгаю. Крутой вираж,

газ, снова вираж, еще три поворота, и я заканчиваю трассу, пока другие гонщики в это

время еще продолжают падать. По итогам заезда я вхожу в первую четверку.

Хорошо!

Я выхожу в следующий круг.

Отец, счастливее того слона, когда я выхожу с трассы, радостно обнимает меня.

Пока я снимаю забрызганные грязью очки, все поздравляют меня. Племянница настолько

взволнована, что прыгает без остановки. Тетя – ее героиня, и я довольна, что порадовала

ее.

Давид Гепардо участвует в следующем заезде. Когда он проходит мимо меня, я еще

раз подставляю ему для приветствия кулак костяшками вперед. В этот момент появляется

довольная жизнью Фрида и кричит:

- Мои поздравления! О боже, Джудит, это было впечатляюще!

Я улыбаюсь и отпиваю глоток кока-колы. Я хочу пить. Я смотрю Фриде через

плечо и не вижу, чтобы Эрик торопился меня поздравить. Я обнаруживаю его, ведущим

беседу с Андресом всего в нескольких метрах от себя, с Гленом на руках.

- Ты не собираешься его поприветствовать? – спрашивает Фрида.

- Я его уже поприветствовала.

Она улыбается и подходит еще ближе ко мне.

- То, как ты назвала его «сеньор Циммерман», конечно, имеет свою

привлекательность, - шепчет она, - но, серьезно, ты что не собираешься даже подойти к

нему?

- Нет.

- Уверяю тебя, прийти сюда стоило ему немалых усилий. И ты знаешь, что я имею

в виду.