b1d26f51-f2d9-4adc-a040-2ea813f43357

выражение лица, отец, сам идет открывать. Пару секунд спустя он возвращается один,

весьма довольный и кладет что-то на стол.

- Смугляночка, это для тебя.

Все смотрят на меня ожидания, что я открою огромную бело-золотую коробку. В

конце концов, я сдаюсь и раскрываю ее. Когда я достаю содержимое, племянница, которая

в этот момент входит на кухню, восклицает:

- Да это же целый сладкий футбольный стадион! Клааас!

- Мне кажется, что кое-кто хочет подсластить тебе жизнь, родная, - шутит отец.

Я, открыв рот, смотрю на огромное футбольное поле, воспроизведенное в

мельчайших деталях. На нем даже есть трибуны и публика, а на табло написано «Я тебя

люблю!» по-немецки «Ich liebe dich».

Мое сердце безумно трепещет.

Я не привыкла к таким вещам и не знаю, что сказать.

Эрик сбивает меня с толку, сводит с ума! Но, в конце концов, я грозно рычу, и

сестра быстро перемещается в мою сторону.

- Ты ведь не собираешься его выкинуть, правда? – спрашивает она.

- Вообще-то собираюсь, - отвечаю я.

Племянница встает между нами и предупреждающе поднимает палец.

- Теееетя, ты не можешь его выбросить!

- И почему это? – обиженно спрашиваю я.

- Потому что это очень красивый подарок от дяди, который мы должны съесть, - я

улыбаюсь, увидев хитрое выражение ее лица.

Но улыбка резко обрывается, когда я слышу, как она добавляет:

- К тому же, ты должна его простить. Он этого заслуживает. Он очень хороший и

этого заслуживает.

- Заслуживает?

Лус согласно кивает головой.

- Когда я поссорилась с Алисией из-за фильма, и она назвала меня глупой, я очень

обиделась, помнишь? – вспоминает племянница, и я соглашаюсь.

Девочка продолжает:

- Она попросила у меня прощения, и ты мне тогда сказала, что я должна подумать о

том, что для меня важнее – моя обида или лучшая подруга. Сейчас, тетя, я говорю тебе то

же самое. Ты настолько обижена, что не простишь дядю Эрика?

Пока я, все еще открыв рот, смотрю на кроху, которая это сказала, в разговор

вмешивается отец:

- Смугляночка, мы заложники наших слов.

- Точно, папа, и Эрик тоже, - заявляю я, вспоминая все, что он мне говорил.

Племянница смотрит на меня в ожидании ответа. С невинным выражением лица

она хлопает глазами, как маленький медвежонок. Она еще ребенок, и я не должна об этом

забывать. Специально для нее, уже едва сдерживаясь, я тихо говорю:

- Лус, если хочешь, можешь съесть все футбольное поле целиком. Я тебе его дарю,

хорошо?

- Вау!- хлопает в ладоши малышка.

Все улыбаются, и их улыбки выводят меня из себя. Почему никто меня не

понимает?

Они знают, что мы с Эриком расстались, хотя никто, кроме сестры, не знает, что

это случилось из-за женщины. Но даже сестре я не рассказала всю правду. Если бы Ракели

или кому-нибудь еще стала известна вся подоплека событий, даже представить страшно,

что бы с ними произошло.

Я чувствую себя все более подавленно и, чтобы развеяться, иду к своей подруге

Росио. Уверена, что уж она-то не будет говорить со мной об Эрике. И я не ошибаюсь.

Я возвращаюсь домой, чтобы поесть. Телефон звонит без остановки, и я его

выключаю.

Ну пожаааалуйста, хватит уже!

В десять часов вечера я ухожу в паб. Мне нужно работать. Но когда я уже в дверях

здороваюсь с друзьями, то вижу, как мимо нас проезжает темный «БМВ», и узнаю за

рулем Эрика. Я прячусь, и он меня не замечает. Судя по направлению, в котором он

проехал, он направляется в дом моего отца.

Я чертыхаюсь, чертыхаюсь и чертыхаюсь. Почему он так настойчив?

На смену тревоге ко мне приходит отчаяние, и в этот момент кто-то касается моей

спины, я оборачиваюсь и вижу Давида Гепардо. Какой же он красавчик! Я радостно ему

улыбаюсь и пытаюсь сосредоточиться на нем. Вместе мы входим в паб. Он приглашает

меня выпить, затем я его. Он очень мил и любезен, и по его взгляду и по тому, что он

говорит, я понимаю, что ему нужно. Секс! Но нет. Я сегодня не в том настроении и

поэтому решаю не замечать знаков, которые он мне посылает, пока я разливаю напитки за

барной стойкой.

Двадцать минут спустя я вижу, как в заведение входит Эрик, и мое сердце начинает

громко стучать.

Тук-тук, тук-тук.

Он заходит один, смотрит вокруг и быстро находит меня. Эрик решительно

подходит ко мне и говорит:

- Джуд, сейчас же пойдем отсюда со мной.

Давид смотрит на него, а затем на меня.

- Ты знаешь этого типа? – спрашивает он.

Я уже собираюсь ответить, когда Эрик меня опережает:

- Это моя женщина. Ты что-то еще хотел узнать?

Его женщина? Да кем он себя возомнил?

Давид удивленно смотрит на меня. Я так же удивленно моргаю глазами и,

заканчивая смешивать «Кубу Либре»6 для рыжего парня справа, отвечаю:

- Я не твоя женщина.

- Да неужели?

- Нет.

Я передаю бокал рыжему, и он мне улыбается. Я улыбаюсь ему в ответ. Как только

он расплачивается, я поворачиваюсь к Эрику, который все еще настойчиво ждет, и

поясняю:

- Я вовсе не твоя. Все, что было между нами, закончилось, и…

Но Эрик пристально смотрит на меня своими потрясающими голубыми глазищами

и не дает мне закончить: