Азиль

– Ну ты даёшь! – восторженно выдыхает темноволосый. И улыбается так открыто и по-доброму, что Акеми тут же перестаёт паниковать. – Скромная птичница, где ты этому научилась?

Девушка вспоминает про распахнутое кимоно, и щёки вспыхивают неловким румянцем. Она наскоро завязывает пояс, косится на двух полудурков, охающих поодаль, и отвечает:

– Когда в команде сейнера ты одна без яиц – быстро учишься.

Парень спрыгивает с ящиков, протягивает ей левую руку:

– Прости за проверку, но это было необходимо.

Акеми недоверчиво разглядывает открытую ладонь.

– Меч. Верни, это моё.

Он передаёт ей вакидзаси, прищёлкивает языком:

– Отличная штука. И что – умеешь с ним обращаться?

Акеми прячет меч за пазуху, игнорирует вопрос и задаёт свой:

– А если бы я её не прошла?

– Чего, проверку? Ну дожила бы остаток своих дней так, как это обычно бывает с бабами. Обслуживала бы мужиков всё свободное время.

Всё это произносится с такой же обезоруживающей улыбкой и настолько безмятежным тоном, что Акеми снова вскипает:

– Какой же ты урод…

– Да ну? А говорят, симпатяга, – смеётся он. И тут же серьёзнеет: – Быть уродом часто необходимо. Потом поймёшь.

Парень оборачивается и кричит кому-то в углу ангара:

– Малыша отвяжи!

– Жиль! – вскрикивает Акеми.

– Да цел он, – улыбается парень.

Жиль появляется из-за нагромождения ящиков, несётся к Акеми, на ходу отплёвываясь и кашляя. Девушка порывисто обнимает его, ощупывает беспокойно:

– Ты в порядке?

– Д-да, – торопливо кивает Жиль. И бросает на спасителя Акеми уничтожающий взгляд: – Г-говнюк ты! Я т-тебе самому п-при случае рот паклей набью! И п-прирежу, св-волота!

– Да-да, обязательно. – Парень фыркает и снова переключается на Акеми: – Я Рене.

– Угу, – кивает девушка. – Жиль, идём.

Им позволяют уйти беспрепятственно, один из мужиков даже услужливо открывает перед ними дверь. На пороге Акеми вдруг останавливается.

– Т-ты чего? – удивляется Жиль. – Идём же…

– Рене. Его зовут Рене, – бормочет девушка. Она оборачивается и переспрашивает: – Рене Клермон?

Парень манерно раскидывает руки, кланяется.

– Давай-ка обратно, Жиль, – шепчет Акеми на ухо мальчишке. – Это тот человек, которого нам велела разыскать Сорси.

Жиль смотрит на неё исподлобья, качает головой.

– Н-не стоит. Хреновый это человек, в-вот так вот.

– А куда нам возвращаться, подумай, – еле слышно говорит она. И идёт туда, где, прислонившись спиной к ящику, стоит и ждёт Рене.

– Ну что, я в тебе не ошибся, – радостно восклицает тот. – Предлагаю пройти в более уютное место и пообщаться. А уж как тебе поступать дальше, решишь сама.

Акеми кивает, неловко жмёт протянутую ей руку – и оглядывается через плечо, услышав отчаянный вопль:

– Дура! – и гулкое эхо быстро удаляющихся по тоннелю шагов.

– Он подросток, я сам таким был, – понимающе комментирует Рене. – Остынет. Ну, идём?

– Идём, – отвечает девушка. И неожиданно для себя улыбается.

Всё-таки зря она его ударила. Ладно бы подзатыльник или шлепок по заднице, но не с размаху же, так, что мальчишка отлетел, держась за щеку, и стремглав унёсся куда-то. И отбитая ладонь потом гудела.

Акеми злилась всю ночь. Что ему до того, с кем она ушла и почему не рассказывает подробностей? Какая разница, почему у неё вид такой довольный… Может, его с собой везде теперь таскать? Чего он вообще о себе возомнил?

– Ты мне не парень! – рявкнула тогда Акеми. – Я тебе ничем не обязана, поэтому заткнись и не лезь не в своё дело!

Жиль после этих слов побледнел так, что ярко-красным проступили все шрамы на левой стороне лица.

– Зн-наешь, если б-бы т-тебя вч-чера от-трахали те двое, мне не б-было бы т-так противно, как…

Тогда-то она его и ударила. И вот уже пять дней Жиль не появляется дома. Акеми сперва не придавала этому значения, но потом начала волноваться. Нет, ночевать одна она больше не боялась: судя по всему, Рене действительно распорядился её не трогать, и обитатели Подмирья перестали к ней соваться. Но вот то, что её юный приятель неизвестно где пропадает, волновало её куда сильнее. Он же тут совсем один, кроме неё, нет у него никого. И да – Акеми мучила совесть. Нельзя было с ним так, ох, нельзя.

В очередной раз возвратившись с работы и найдя их с Жилем обитель пустой, Акеми не выдерживает и идёт к соседям.

– Люсьен, доброго вечера. Вы Жиля не видели? – спрашивает она здоровяка, стараясь дышать ртом.

– Я что – нянька ему? – фыркает тот, но, наткнувшись на умоляющий взгляд Акеми, оттаивает: – Вроде мелькал вчера на погрузке.

– Пожалуйста, если увидите его, передайте, что я беспокоюсь. И жду его.