Авиатор: назад в СССР 8

— А… да нет! Это я про пенсию в будущем говорю, — сказал Валера и повернулся к МиГам. — А на них мы уже с Гнётовым слетали. Я же тебе говорил, что за меня есть кому слово замолвить.

— Это хорошо. Теперь будем снова в паре летать.

— Не торопись, — положил мне руку на плечо Гаврюк и пошёл к самолёту.

Как это ни странно, но инженер, встретившийся ему на пути, ничего против такого осмотра не сказал. Меня в прошлый раз еле-еле пустили к самолёту по просьбе Ткачёва, а тут проходи — не бойся!

Гаврюк медленно обходил летающую машину, проводя рукой по закрылкам и гондолам двигателей, заглядывая в сопла и воздухозаборники.

— Как живой, — прошептал Валера, пятясь назад. — С другой стороны, почему как? Он и есть живой.

Странный какой-то Валера после приезда. Вроде нет от него запаха спиртного и движения все с нормальной амплитудой.

— Валер, ты чего? — спросил я.

— Серый, разве не хочется тебе сесть в кабину этого самолёта и улететь подальше? — спросил Гаврюк, поднимая руки вверх.

— Хочется. Придёт время, и я тоже переучусь. Ты лучше скажи, как тебе удалось с Бажаняном решить вопрос, чтобы после переучивания тебя не уволили? — спросил я.

— Я уже говорил тебе сегодня, что за меня замолвили слово.

— И всё равно — ты ведь знаешь, что тебя может ждать?

— Да. Бажанян меня сошлёт в группу руководства полётами, и я буду со стороны наблюдать, как ты летаешь на этом шедевре, — улыбнулся Валера.

— Не самый плохой вариант, — сказал я, но тут же лицо Гаврюка изменилось.

Он уже не был так весел. Похоже, мои крайние слова его сильно задели.

— Я не собираюсь мириться с тем, что у меня «отрезают» крылья, Сергей.

— Тогда переводись. Будешь летать в другом месте.

— И ждать хрен знает сколько, чтобы туда поставили новые МиГи? На такое я не пойду. Здесь и сейчас! Новый полёт! — произнёс Валера и пошёл в сторону модулей.

После такой фразы, я был готов его ловить у самой кабины. С таким настроем Гаврюк бы прямо сейчас прыгнул в самолёт и рванул бы с вертикальным набором вверх.

Ещё несколько дней я наблюдал душевные страдания своего командира звена. Судя по всему, серьёзный разговор у него и Бажаняна состоялся. Кое-что даже было услышано мной во время одной из подготовок к полётам в классе.

В какой-то момент я остался один, а Гаврюк и Бажанян начали разговор за дверью. Тяжело было не услышать этих высоких тонов.

— Не забывайся, Валера. Ты — человек заслуженный, но субординацию соблюдай, — ругался Араратович, когда Валера слишком бурно стал реагировать на решение о своём отстранении.

— Вы нарушаете слово, данное командиру. Он бы так со мной не поступил, — сказал Валера.

— Твоего… нашего командира нет в живых. Он не всегда делал правильные вещи. В отношении тебя был не прав однозначно, — продолжал говорить Араратович.

— Ну да. Вы же лучше Алексеевича в людях разбираетесь, — иронично заметил Валера.

Дверь в кабинет открылась, и Валера вошёл в класс. Араратович не торопился, пытаясь подобрать слова, которые осадят Гаврюка.

— Я тебя предупредил. Радуйся, что будешь служить, а не в народное хозяйство отправляешься, — злобно произнёс Араратович и ушёл.

Что-то спрашивать здесь было лишним. И без моих уточняющих вопросов ясно, что Валера, как и планировалось, отстранён от полётов.

— Внимание, 118й в воздух! — возвестил голос оперативного дежурного с командного пункта.

Меня слегка передёрнуло даже. Сидел себе весь день, а тут на тебе! Посмотрел в окно, и совсем стало тоскливо. Натекала плотная облачность со стороны гор, а также начали срываться осадки.

— Так себе погодка, — сказал я, надев куртку и схватив шлем со стола.

— Не ссы только. В случае чего, сразу на запасной и не слушай никого, — дал мне наставление Валера, но в этот момент в класс вошёл командир Бажанян.

— Он уже и без тебя всё может, — сказал Араратович. — Сергей, курс и высоту отхода в эфире получишь. Залетел вертолёт неопознанный со стороны Заранджа. Опознать и сопроводить, понял?

— Так точно, — сказал я. — Товарищ подполковник, думаю, что Валерий Петрович вполне имеет право давать мне советы. Пока я не имею его опыта, это для меня актуально.

Бажанян покачал головой.

— Тигран Араратович, в чём необходимость поднимать сейчас экипаж, если в районе Заранжа всегда курсируют вертолёты Ирана. Там же есть и наши позиции, разве нет? — спросил Валера.

— Гаврюк, готовься к заступлению на дежурство, — грубо сказал Араратович и повернулся ко мне. — Ты ещё здесь, Родин? — сказал он, и я вышел из кабинета.

Странно, что так ответил Валере Бажанян. Раньше адекватно вёл себя наш заместитель по лётной подготовке. Похоже, что в преддверии возможного назначения на должность командира полка, пытается себя ещё больше проявить Тигран Араратович.

Дубок, подготовивший для меня самолёт, выглядел хмуро. Я и вспомнить-то не могу, когда он был весел в последнее время.

— Сергеич, погодка… — начал говорить Елисеевич, стоя в вымокшем комбинезоне от мелкого дождя.

— Знаю, но это приказ, — сказал я и полез по стремянке в кабину.

— Погодь! — крикнул он и полез следом.

— А я уже сел, — улыбнулся я, запрыгнув в кресло. — Давай конфетку и я полетел.