Авиатор: назад в СССР 4

Теперь мне нельзя было останавливаться, иначе это прочная связь разрушится. Двигался я всё сильнее и упорнее, а Женя не могла пошевелиться, получая от меня «по первое число».

— А теперь на спинку, — сказал я переворачивая Женю.

Силы её совершенно покинули, но наслаждаться мной она ещё может. Да только я должен видеть её глаза.

— Да, Серёжа! — снова вскрикнула она, пытаясь двигаться, но инициатива сегодня у меня.

И она быстро движется к своей кульминации. Нарастает и вот-вот состоится. Женя уже просит меня ускориться, а потом ещё и ещё!

И вот он тот самый финиш, от которого на несколько секунд ты теряешь рассудок, и у тебя подкашиваются ноги.

— Серёж? — произнесла Женя, когда я положил голову на её грудь. — А ты… как из …училища вышел? — спросила она, тяжело дыша.

— Как? Ножками… и комэска отпустил. Мол… дело у меня важное, — сказал я, поднимаясь со стола.

— А что за дело то у тебя? — улыбнулась Женя. Вроде мы не планировали ничего.

Но, а я спланировал! Да только приход Баля мне помешал соорудить всю романтику. А после такого страстного… протирания стола, не до сантиментов уже.

Пока Женя поднималась на ноги, я занял перед ней нужную позицию, склонившись на правое колено. Даже в такой помявшейся одежде она была чудесной, воздушной и такой любимой. Похоже, что я действительно готов сделать этот важный шаг.

— Ты чего? Тебе плохо? — спросила Женя, поправляя юбку.

— Евгения, ты постой и послушай, — сказал я, но меня тут же раскусили. — И… ну не плачь… я же ещё ничего не сказал.

— А я…, — всхлипнула Женя. — Держусь, держусь.

— Евгения, думаю, ты понимаешь, что советский, без пяти минут офицер, встаёт на колено только перед Родиной, флагом и любимой женщиной. Поэтому, у меня есть к тебе предложение. Уверен, такого тебе еще никто не делал, — сказал я, доставая из кармана маленькую бордовую коробочку и открывая её перед Женей. — Выходи за меня замуж!

В ту же секунду она разрыдалась и бросилась ко мне, целуя и крепко обнимая.

— Конечно, дорогой. Согласна! — прокричала она, сваливая меня на пол. — И ты купил мне золотые «Поцелуйчики»? Это так мило.

Остаток вечера мы провели, перемещаясь из кухни в ванную, в спальню и обратно на кухню. Само собой, не только занимаясь ходьбой, но и другой кардионагрузкой.

И, похоже, не найдя любовь в прошлой жизни, я смог найти её в этой. Судьба? Пускай будет судьба!

На волне такого духоподъёмного события, полёты на следующий день ждал с нетерпением. Тем более, что это будет выполнение наведения на воздушную цель.

— Гранит, 880й в первой зоне 5000 занял, к наведению готов, — доложил я, подходя к центру пилотажной зоны.

На этом же канале был и мой напарник Костя, который занимал сейчас зону номер 3.

— Гранит, 883й в третей на 4000, к наведению готов, — молодцевато заявил Бардин.

— 883й, вам курс 140, 4500, — дал ему команду офицер боевого управления. — 880й, курс 320, 5000.

Ручку управления переложил влево, занимая нужный курс. Сейчас мы выполняем наведение в переднюю полусферу. Первым атакует Костя, затем он же, но только в заднюю полусферу.

— Что за ерунда? Опять на солнце вывел, — негодовал в задней кабине Швабрин.

Опустив светофильтр на шлеме, мне стало более комфортно. Пускай шлем и не новый, но смотреть через фильтр на приборы было вполне комфортно.

— Наводит перехватчик со стороны солнца. Всё как полагается, — сказал я Фёдоровичу.

— Можно было бы и как-то сбоку его оставить, — продолжил ворчать он.

В эфире продолжалось наведение. Костян уже и скорость увеличил, и высоту нужную занял. Вот-вот его можно будет визуально наблюдать.

— 883й, цель по курсу, дальность 30, выше 500, — информировал ОБУшник.

— 883й, цель вижу, разрешите работу?

— 883й, работу разрешаю, после работы выход, вправо.

Перехватчик приближался к нам всё быстрее.

— 883й, до цели 10.

— Гранит, 883й, пуск первой, — доложил Костян. — Пуск два, выход вправо, оружие выключил.

Его самолёт находился под нами, и выходил сейчас нам в заднюю полусферу, чтобы продолжать наведение.

— 880й, скорость 700, 5000 сохраняйте, — дал мне команду ОБУшник.

— Гранит, 814й разрешите с курсом 360, — не выдержал влияния солнечного света Швабрин.

— 814й, курс 320 сохраняйте.

— Жлоб! — воскликнул по внутренней связи Фёдорович.

А Костян тем временем продолжал догонять нас. Только в зеркале я видел, что он явно находится с нами практически на одной высоте. Не к добру это.

— 883й, цель вижу, разрешите работу.

— 883й, до цели 5, выход вправо.

— Понял. 883й, пуск первой.

Проходит несколько секунд, а доклада о втором пуске, я не услышал. Костян продолжает носиться за мной, пытаясь полезть под самый хвост, но я постоянно увеличиваю скорость.

— Ты чего обороты добавляешь? — спросил Швабрин.

— Костя чего-то жмётся ко мне.

— Сдурел со всем, — сказал Фёдорович. — 883й, работу закончил?

Но в ответ тишина. И Костиного самолёта теперь не видно сзади.

Глава 8

Швабрин продолжал запрашивать Бардина, пока я резко выполнил разворот с набором высоты, бросая взгляд вниз.